Традиция

Традиция

Тип: жанры патологической речи
Свойства: архаизм
Разновидность: масонство

Патологическая речь

искусственная традиция, живое предание, живая традиция, культуры (во мн. числе), жизненные устои, наследие - мнимое, изобретенное предание, разновидность мнения, находящего свое обоснование в мистике коллектива. Продукт архаической ереси. Антоним Предания и обычая.

этимология

Термин Эрика Хобсбаума, впервые в книге «The Invention of tradition» (1983):

Под «изобретенной традицией» мы понимаем набор действий, обычно руководимых явными или неявными общепринятыми правилами, действий ритуального или символического характера, целью которых является насаждение через повторение определенных ценностей и поведенческих норм , автоматически предполагающих связь с прошлым. На практике, где только это возможно, изобретенные традиции, как правило, стремятся установить преемственность с тем или иным историческим прошлым^:1.

Что касается преемственности с историческим прошлым, особенностью изобретенных традиций является то, что такая преемственность является по большей части фиктивной. Короче говоря, такие традиции являются реакциями на ту или иную новую ситуацию, которые принимают форму отсылки к прошлым ситуациям или устанавливают свое прошлое через обязательное повторение... Это попытка придать неизменную и типическую форму по крайней мере отдельным областям общественной жизни^:2.

определение

Традиция выступает как орудие овладения прошлым, причем без каких-либо оснований это прошлое представляется уже побежденным. Таким образом традиция по существу тавтологически обосновывает сама себя.

Не следует путать силу и способность подлинных традиций к приспособлению и с изобретением традиции. Там, где старина жива, она не нуждается ни в возрождении, ни в изобретении заново»^:8.

Никакая коллективность, а тем более мнимая, не способна придать мнению истинность.

В случае прервавшейся истинной традиции, она не может быть восстановлена. Подлинное предание, в том числе культурная традиция, не поддается манипуляции, ее можно только сохранять, а не создавать или возрождать.

Традицию в ее ложном смысле отличает свобода. Искусственная традиция может быть революционной, изменчивой, новой, противоречить Преданию и историческому прошлому, то есть характеризоваться всеми признаками мнения. Такое мнение навязывается как обязательное, во-первых, мистической властью коллектива, во-вторых, авторитетом идеологов-руководителей человечества, и в-третьих, повторяемостью, то есть мистикой времени.

Искусственные традиции возникают, полагает Хобсбаум, чаще всего в эпохи быстрых общественных преобразований, которые ослабляют или уничтожают подлинные традиции. В частности, последние два столетия отличаются энергичным разрушением старых традиций и созданием новых^:4-5.

опыт

Как отмечает Фредерик Бейзер, немецкие консерваторы (кон. XVIII века) настаивали на том, что мы должны выводить принципы общественного устройства не из теории, а из опыта, из исторической традиции, обычаев конкретного народа. «Не практика должна соответствовать нашим принципам, а наши принципы должны приспосабливаться к нашей практике. Если мы хотим познать истинные основания политики, доказывали консерваторы, мы должны производить их из опыта. Но этот опыт, добавлял Мёзер, должен быть опытом не индивидуума, а многих поколений. Такой опыт - аккумулированная мудрость народа».

эффект пиццы

иначе ре-инкультурация, герменевтический контур обратной связи (hermeneutical feedback loop) - эффект пиццы (термин Агеананды Бхарати) состоит в том, что человек принимает свои собственные пропагандистские клише под видом иноязычных, инокультурных, иноверных. Таким образом, не происходит никакого обращения, человек остается при своих мнениях. Первоначальное название эффекта происходит от того, что пицца в ее нынешнем виде не является итальянским изобретением, а возникла в среде итальянских эмигрантов в США и уже оттуда была экспортирована в Италию, и принята там как истинно итальянская.

В лжемиссионерском «миссионерстве наоборот» от человека не требуется изменения, все его масс-культурные и контркультурные обычаи и мнения оставляются, но при этом они объявляются собственно христианскими .

Распространение модернистских воззрений происходит аналогичным образом.

О. Александр Шмеман признается, что с его стороны довольно странно черпать идеи для возрождения Православной Церкви у католиков и англикан: «Как это ни звучит парадоксально, но часто именно западный интерес к литургическому преданию, усилия западных ученых помогают ему (Православию. – Ред.) преодолеть западные же изъяны и ограниченность его собственного школьного богословия»^:24.

Католические модернисты ссылаются в качестве обоснования на модернистское православное богословие, а православные модернисты опираются на авторитет этих самых католических авторов. В «литургическом обновлении» православные модернистские идеи переходят в католицизм и возвращаются освященные их мнимой древностью. В модернизированном православии лозунги обновленного католицизма выдаются за неизменный голос «ранней Церкви», а католические модернисты, в свою очередь, ссылаются на православных модернистов XX в. как на носителей христианского Предания.

Алексей Хомяков был вынужден публиковать свои богословские труды на Западе, поскольку Православная Церковь, в лице св. Филарета Московского, отвергала их как подозрительные. На Западе же хомяковские труды сразу получали ореол в высшей степени истинного Православия.

Не приходится удивляться успеху идей Хомякова на Западе и среди западномыслящих людей в России, как неудивительно и то, что православная иерархия их отвергала. Дело в том, что сами эти идеи были усвоены Хомяковым не из Священного Писания и Православного Предания, а из диалектики Гегеля. Ведь это та же общеевропейская пошлость, только под названием «восточного христианства».

В рамках же традиционного православного учения эти западные идеи представляются уже как забытый путь древней Церкви, как, например, в случае учения митр. Антония (Храповицкого) об Искуплении. То есть современные общеевропейские идеи – это как будто и есть самое истинное глубинное существо древнего Православия.

Трагедия современной православной миссии состоит в том, что наиболее чувствительные западные люди и «вестернизированные» русские, греки, болгары, румыны тянутся к Православию, но находят у о. Александра Шмемана то же самое, что могли бы почерпнуть и у Карла Барта. Они воспринимают через посредство о. Иоанна Мейендорфа ту же западную философию, какую могли бы воспринять у Этьена Жильсона. Их привлекает в новейшем учении митр. Антония (Храповицкого) то, что они могли бы почерпнуть в сочинениях Фридриха Ницше или Анри Бергсона.

И восприняв окольным путем свои же западные вездесущие идеи, прозелиты становятся еще дальше от Православия, чем любой западный человек.

наследие

Согласно митр. Питириму (Нечаеву), «паломнические поездки по России предполагают прикосновение к ее богатейшему культурному наследию. Наследие — это та непреходящая ценность, которую хранит, бережет, развивает и которой гордится каждый человек»^:6. В то же время сам путешественник тавтологически является наследием:

Обращение к культурному и духовному наследию России как раз может дать современному обществу столь необходимые ему положительные идеалы, которые совсем не обязательно остались в прошлом, поскольку наше наследие — это не только материальные памятники и вещественные знаки, это и мы сами, полномочные представители великой русской культуры^:141.

патологическая речь

Представления об искусственных традициях выражаются как правило на патологическом языке, так как штампы и другие формы патологической речи являются в патологическом смысле «традиционными».

традиция общения

Очень радостно, что мы говорим на Чтениях о традициях. Наше время я назвал бы лукавым или, как говорил апостол Павел, «дни лукавы» (Еф. 5:16). Время, когда непонятно, где правда, а где ложь, время кривых зеркал, кривых путей. Но мы утверждаем свою прямую, правильную традицию — традицию общения. Мы общаемся, утверждая то, что, оказывается, возможен диалог двух культур, церковной и светской, возможен диалог культуры и религии (о. Виктор Теплицкий)

идеологии

Традиция является орудием консервативной политики и предметом пропаганды в духе правого модернизма.

Традиция повышает сплоченность общества, придавая ему мнимое прошлое и мобилизуя для овладения будущим.

Эрик Хобсбаум отмечает, что новые и подчеркнуто модернизированные общества в основном выдают себя за освященные древностью, укорененные в самой глубокой архаике, а будучи изобретенными и искусственно созданными, предпочитают, чтобы их считали естественными, настолько натуральными, что они не нуждаются в каком-либо обосновании^:14, какового они, впрочем, и не могли бы представить за исключением воли к власти.

Хобсбаум указывает три нововведения, ставшие тремя основаниями новой традиции:

1. всеобщее начальное (а впоследствии и среднее) образование;
2. публичные ритуалы;
3. общественно значимые монументы.

Образование в Третьей Республике было насыщено революционными и республиканскими принципами и содержанием и служило светской заменой Церкви. Параллель простиралась вплоть до нового светского священства: учителей, давших своего рода обет бедности и посвятивших себя служению общественному благу.

На учении о традиции консерваторы основывают свой либеральный релятивизм. Добро и зло и даже общественная польза и вред определяются не умозрительно, а опытным путем, через познание нужд конкретного общества. Эти нужды вытекают из отдельной культуры. Такой релятивизм употреблялся консерваторами, современниками Французской революции, как противоядие против абстрактных проектов преобразования общества. Если человеческая природа и политическое устройство рождаются самим обществом в его истории, то не оказывается никаких всеобщих норм для определения смысла человеческого существования, счастья, универсальных законов. Эти нормы меняются на протяжении человеческой истории.

Не разум определяет теоретические нормы общественной жизни, а лишь опытное познание местных традиций и нужд. То, что верно в теории, может быть ложным на практике. У каждого народа свои идеалы, которые следует познать в каждом случае путем отдельного исследования.

Характерными примерами искусственных традиций являются сионизм, новые республиканские, советские, национал-социалистические, демократические ритуалы и символы: статуя Марианны, праздник дня взятия Бастилии.

Традиции не препятствуют, а способствуют мультикультурному и социальному миру в обществе, поскольку не опираются на незыблемые истины, а лишь на комплексы мнений относительно общества и культуры.

марксизм

Гностические идеологии имеют свои традиции, в частности марксизм вполне сознательно формирует свои революционные традиции.

Согласно Фридриху Энгельсу, «немецкий народ также имеет свою революционную традицию».

примеры

• На революционных традициях и героических подвигах народа партия воспитывает у советских людей глубокие чувства социалистического интернационализма и советского патриотизма.
• Журналы «Звезда» и «Ленинград», издающиеся в Ленинграде, городе-герое, известном своими передовыми революционными традициями.
• Советские люди высоко чтят трудовые традиции.

либерализм

В либерализме традиции (культуры, жизненные устои) уважаются как разнообразные иррациональные мнения по религиозным и культурным вопросам.

Некоторые политики считают, что подавление присущих какому-либо народу традиций, в том числе религиозных, будет способствовать большей терпимости. Мы считаем это ошибкой, вызванной иллюзией одинаковости всех народов. Только уважение многообразия традиций, культур, жизненных устоев может лечь в основу прочного мира и согласия в обществе.

массовая религия

Искусственные традиции самым широким образом употребляются в массовой религии, в частности в неоязычестве, движении литургического обновления и богослужебной реформе.

Создание хасидизма и ваххабизма шло под лозунгом традиции.

Результаты богослужебной реформы, то есть разрушения Церковного Предания, оформляются в виде искусственных традиций.

Традиционным объявляется иерархическая реформа Церкви и, в частности, всеобщее священство верных.

Для западного эзотеризма и, в частности, традиционализма, характерна вера в то, что все подлинные духовные традиции являются вариантами одной «примордиальной» традиции, и вера в непрерывную передачу традиции от учителя к ученику.

Исследователь Нью-Эйдж Пол Хилас: «Сведения, полученные от экспертов, харизматических лидеров и из Предания, непременно опосредуются нью-эйджерами через свой внутренний опыт. Даже наставники Нью-Эйдж обычно не ждут, что их последователи просто выслушают то, что им говорят».

экуменизм

Поскольку традиции являются не истинным преданием, а лишь мнениями, то они легко примиряются как в массовом обществе, так и в экуменической деятельности массовых религий .

В таких организациях как Межрелигиозный совет России, Межрелигиозный совет СНГ происходит контаминация «традиционных» религий, то есть православных модернистов, необуддистов, представителей реформированного магометанства, модернизированного иудаизма и т. п.

К искусственным традициям относятся разного рода новосочиненные праздники (Православный женский день), годовщины, «юбилеи».

живое предание

Искусственная традиция. Празднование «Православного женского дня». 2016 год.

Новая традиция считается «живой» в отличие от истинного Предания .

О. Александр Шмеман руководствуется живым Преданием, которое не дает никаких ответов, а только ставит вопросы: «В своем подходе к сакраментальной реальности я держусь обычного для меня ориентира – литургического опыта, живого Предания Православной Церкви, и лишь во вторую очередь – формального богословия, которое выросло из этого Предания. И кроме того, я ставлю вопросы, но не даю ответов» ^:255.

Согласно о. Александру Шмеману, «относиться к преданиям прошлого по принципу „положено до нас, лежи оно во веки“ можно только при неверии в самую Церковь как источник Жизни... Предание для Церкви – не образы прекрасного прошлого, которыми можно любоваться в некоей религиозно-эстетической тоске по ним, а призыв и вдохновение» ^:282–283.

Для св. Симеона Нового Богослова, для св. Григория Паламы... авторитет отцов стоял так же высоко, как и для школьных богословов константинопольского патриаршего „дидаскалиона“, но им не приходилось ставить себе вопроса о верности святоотеческому преданию, оно для них не было авторитетом внешним, принудительным, требующим слепого подчинения. Они жили в этом Предании и оно открывалось им изнутри, как единство веры, единство опыта, осознавалось как плод того же Духа, что вдохновлял и Отцов. Для них, как и для прежних Отцов, богословие не было отвлеченным знанием, но „делом жизни и творческим разрешением жизненных задач“. Потому они и были свободны, что в них самих, в их церковном опыте заключен был критерий их единства в вере с отцами и Преданием. Даже если мистический путь есть путь особенный, выделяемый в особую область богословия, то в корне всякое подлинное богословие мистично, ибо есть свидетельство, прежде всего, о религиозном опыте. Поэтому только в подвиге, в творчестве, в усилии раскрывается сила Предания, иначе же оно превращается в „мертвый исторический документ“, связывающий ум отвлеченными и ничего не говорящими формулами» .

О. Александр Шмеман утверждает, что нужно сохранять верность Преданию, но верность эта состоит не в повторении учения Святых Отцов, не в следовании им буквально. Допустим на минуту, что так. Но в чем тогда состоит наша верность? Как проверить, верны мы или нет? Чему именно мы верны? Ничему конкретному, а так вообще своему коллективному холистическому свободному переживанию.

Для свв. Григория и Симеона критерий их единства в вере с Отцами и Преданием был в них самих, в их церковном опыте. Получается, что единство с Преданием состоит в переживании своего единства с Преданием, что является пустым круговым определением.

Искусственное предание неопределимо, но за счет этого и свободно: «Православное понимание Предания нельзя свести к текстам и правилам, которые принято цитировать для доказательства того или иного утверждения» ^:104.

разновидности

• движение литургического обновления
• масонство
• национал-социалистические светские религиозные традиции
• скаутизм
• украинская культура, язык кон. XIX - XXI веков.
• новые имена.
• советские имена.
• субботник.

Ранняя Церковь.

цитаты

Мы рассуждаем не о том, делалось ли так, а о том, должно ли так делать. Ибо здравый разум следует предпочитать примерам. Впрочем, с ним согласны и примеры, но только такие, которые тем более достойны подражания, чем выше по благочестию.

— блж. Августин

Положение юриста в главе «Дигест», говорящей о нормах права: non ex regula jus sumi, sed ex jure quod est regulam fieri, то есть правила выводят из уже существующего права, чтобы лучше помнить последнее, но не строят права на этих основаниях.

источники

•  В Российском Православном Университете состоялась VIII Общероссийская интеллектуальная игра «Православная Традиция» // Синодальный отдел по делам молодежи. — 2014. — 29 сентября.
•  Вершилло, Роман. Нравственный порядок и человеческая культура// Антимодернизм.ру. — 2013. — 23 мая.
•  Дудченко, Андрей о. Новое Рождество - начало новой традиции? // Киевская Русь. — 2015. — 25 декабря.
•  Евдокимов, Павел. Всеобщее священство мирян в восточной традиции // Православная община. — 1996. — № 35.
•  Мейендорф, Иоанн о. Живое Предание. Свидетельство Православия в современном мире. — СПб.: РХГА, 1997.
•  Махнач В. Л. Очерки православной традиции. — М.: Хризостом, 2000.
•  Махнач, Владимир. Православный женский день // Очерки православной традиции. — М.: Хризостом, 2000.
• Симфонический оркестр Молодечно сыграет на балу православной молодежи // Звязда. – 2018. - 4 января. - Дата обращения: 13.2.2018.
•  Behr-Sigel, Elisabeth. Orthodox Tradition as a Resource for the Renewal of Women and Men in Community // The Community of Women and Men in the Church. A report of the World Council of Churches' Conference, Sheffield, England, 1981. — Geneva: World Council of Churches, 1983. — P. 61–68.
•  Constructing tradition. Means and myths of transmission in Western esotericism. — Leiden, Boston: Brill, 2010.
•  Drake, Richard. Apostles and agitators. Italy's Marxist revolutionary tradition. — Cambridge, Mass: Harvard University Press, 2003.
•  Hobsbawm, E. J.; Ranger, T. O. The Invention of tradition. — Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1983.
•  Lamb, Matthew L.; Levering Matthew Vatican II: renewal within tradition. — Oxford University Press, 2008.
•  Masalha; Nur. The Bible and Zionism. Invented Traditions, Archaeology and Post-Colonialism in Palestine-Israel. — London; New York: Zed Books, 2007.
•  Meyendorff, John Fr. Living Tradition. — Crestwood, NY: St. Vladimir's Seminary Press, 1978.
•  O'Brien, Elmer; Oberman, Heiko Augustinus; Schmemann, Alexander Fr. The Convergence of traditions. — New York: Herder And Herder, 1967.
•  Plekon, Michael; Schmemann, Alexander Fr., Meyendorff, John Fr., Athanasiev Nicholas Fr. Tradition alive. On the church and the Christian life in our time. — Lanham: Rowman & Littlefield Publishers, 2003.
•  Vlastos, Stephen Mirror of Modernity. Invented Traditions of Modern Japan. — Berkeley: University of California Press, 1998.

Эта статья входит в число хорошо оформленных статей.

---

Сноски

---