Православно-монофизитский диалог

From Два града
Православно-монофизитский диалог

диалог с «древними восточными», «восточными православными», «ориентальными», «нехалкидонскими» церквами: коптской, эфиопской, сиро-яковитской, малабарской, армянской - проекты и практические действия по примирению с еретиками, отвергнувшими постановления Халкидонского Вселенского Собора 451 г.

Разновидность экуменической деятельности, т. е. предательства Христианской православной истины во имя пользы и практических удобств в земной жизни.

определение

В области православно-монофизитского диалога уния Православия с ересями продвинулась наиболее далеко и безболезненно. Этому способствовали два модернистских предрассудка:

  1. монофизиты якобы ближе всего к Православию, потому что у Православия и монофизитства общее догматическое наследие: «Обе семьи всегда верно сохраняли ту же самую подлинную православную христологическую веру и непрерывную преемственность Апостольской традиции».
  2. Халкидонский догмат имеет якобы не духовный, а светский мистический смысл. Такой смысл — воплощение во Христе всего человечества или даже всей материи — придается Халкидонскому догмату в школе Владимира Соловьева и его последователей [1]. В результате модернистской обработки догматический смысл догмата оказывается абсолютно размыт и сливается с пантеизмом в духе Джордано Бруно или Спинозы.

Отсюда оказался всего лишь один шаг до полного соглашения по Христологической доктрине без всякого изменения позиции как со стороны монофизитов, так и со стороны православных модернистов. Разумеется, для модернистов, т. е. для людей утративших веру в догматические истины Православия, утешительно думать, что догматические различия между православными и монофизитами состоят лишь в словах.

Неустранимые противоречия между православными и монофизитскими догматическими формулами провозглашаются в православно-монофизитском диалоге чисто словесными, а не смысловыми: «Имеющиеся в христологическом догмате различия между Православной Церковью и Древними Восточными Нехалкидонскими Церквами скорее лексические, фразеологические, а не существенно смысловые». Такие различия в словах, считается, легко обойти или устранить. При этом вина за «терминологические» проблемы возлагается в рамках православно-монофизитского диалога исключительно на православных, которые на IV — VI Вселенских соборах изложили православное вероучение в «новых» формулах и терминах. Монофизиты же, якобы, сохранили учение св. Кирилла Александрийского в неприкосновенности, и поэтому подлинными православными являются именно они.

Выступая в роли «подлинно православных», в ходе переговоров в рамках православно-монофизитского диалога монофизиты занимают гораздо более принципиальную позицию, нежели православные экуменисты. Так, в Совместных православно-монофизитских заявлениях 1989 и 1990 находится много выражений, приемлемых с монофизитской точки зрения, подобных, например, учению Севира: «одна объединенная богомужняя природа» (Первое Совместное заявление) и «естества различаются только мысленно» (Второе Совместное заявление).

Более того, коптский патриарх Шенуда III заявил в 1990 Смешанной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Восточными (монофизитскими) Православными Церквами: «Что касается Вселенских соборов, то мы принимаем первые три… Мы отвергаем Халкидонский собор… Честно говоря, я могу сказать, что все ориентальные не могут принять Халкидонский собор… У вас есть семь Вселенских соборов. Если у вас должно стать на один собор меньше, то это не должно быть какой-то особенно большой потерей для вас».

Наконец, в глазах участников православно-монофизитского диалога проблема примирения воспринимается как чисто практическая, решаемая с помощью административных мер и взаимного ознакомления и дружеского общения православных с монофизитами.

В число практических действий попадает взаимное снятие анафем, в частности, на ересиархов монофизитства Диоскора, Иакова, Севира и др., наложенные Вселенскими Соборами.

В православно-монофизитского диалога участвовали многие ведущие модернисты и экуменисты. Среди пионеров православно-монофизитского диалога были Патриарх Афинагор I, митр. Никодим (Ротов), о. Виталий Боровой, о. Георгий Флоровский, о. Иоанн Мейендорф. Впоследствии ведущую роль играл митр. Дамаскин (Папандреу), бывший сопредседателем Смешанной богословской комиссии по богословскому диалогу между Православной и Восточными (монофизитскими) Православными Церквами. Именно под его председательством участники Смешанной комиссии достигли согласия в том, что и православные и монофизиты якобы всегда содержали то же самое подлинное православное учение о Христе.

Константинопольский Патриарх Варфоломей в 1992 признал т. н. «Египетский документ» 1989, утверждающий отсутствие разногласий Православных с монофизитами. Он же совершил в 1995 визит к монофизитскому патриарху Эфиопскому, в ходе которого состоялось совместное празднование Богоявления. Варфоломей I заявил в Эфиопии: «Мы пришли сюда как братья к братьям во Христе, как члены единой древней и неразделенной Восточной Православной семьи, которая, к несчастью, утратила это единство пятнадцать веков назад, а сегодня ищет и находит единство по благодати Божией».

О. Иоанн Мейендорф, участвовавший в православно-монофизитском диалоге на ранних этапах, в программной статье «Халкидониты и не-халкидониты: шаги к единству» призывал «исследовать открыто и искренне соответствующие церковные представления и поставить Суд Господа над их ограниченностью». О. Мейендорф находит, что православные и монофизиты «разделяют веру в естественное (выд. нами.- Ред.) единство Церкви». «Фундаментальная церковность одна и та же у православных, католиков и у не-халкидонских Церквей», - считает о. Мейендорф. Исповедуя свой адогматизм, он считает проблему разделения на православных и еретиков в целом решенной. Для него вопрос о точном исповедании Православия и о ереси монофизитства не исчерпывается догматом Халкидонского Вселенского Собора: «Формулировка халкидонцев не решает всех проблем. Никакая формулировка сама по себе, даже из Священного Писания, даже Никейский Символ веры, не решают всех проблем». О. Мейендорф говорит поэтому даже не о ереси монофизитства, а о расколе, да и то только по поводу разного понимания формулировок и выражений. Зато он считает вполне удовлетворительным проект православно-монофизитской унии, принятый при его участии на консультации в Бристоле в 1967.

В православно-монофизитском диалоге активно участвовали также митр. Георгий (Ходр), митр. Иоанн Пергамский, митр. Питирим (Нечаев), Н. М. Зернов, Никита Струве, А. С. Буевский, о. Всеволод Чаплин, митр. Иларион (Алфеев) и др.

интеркоммунион

С начала 1960-х регулярно совершаются совместные моления православных с монофизитами, как в рамках экуменического движения, так и в ходе двусторонних встреч.

Среди таких совместных молений можно упомянуть экуменическое богослужение католикоса всех армян Вазгена I и Патриарха Пимена в армянском кафедральном соборе в Эчмиадзине в ноябре 1972.

Патриарх Варфоломей I в 1995 совершает визит к монофизитскому патриарху Эфиопскому, в ходе которого состоялось совместное празднование Богоявления.

В последние годы с 2003 моления православных с монофизитами регулярно проходят в Цюрихе, Швейцария. В них принимал активное участие настоятель русского православного прихода Воскресения Христова в Цюрихе о. Олег Батов.

организации

участники

Геннадий (Гоголев), Кипшидзе Вахтанг Владимирович, Романидис Иоанн

иллюстрации

хроника →

источники →



Сноски


  1. см.: Помазанский, Михаил о. Догмат Халкидонского Собора и его истолкование в религиозной философии Вл. С. Соловьева и его школы. — Православный путь, 1951. доступно по адресу http://antimodern.ru/halkidon/