Мнение

Мнение

взгляд, воззрение, угол зрения, убеждение, точка зрения, образ мыслей, оценка, жизненная позиция

Краткая версия

Этимология: от др.-греч. δόξα, через нем. Ansicht, фр. vue, intuition

Род: Гностицизм, Ложь
Виды: Ересь, Мировоззрение, Двоемыслие, Пробабилизм
Противопоставление: Познание, Вера, Ум, Идея, Мера
Синонимы: Видение, Идеал, Теологумен, Ценности
Антонимы: лжеощущение

взгляд, воззрение, угол зрения, убеждение, точка зрения, образ мыслей, оценка, ощущение, жизненная позиция - частное или общественно санкционированное представление об истинном или ложном. Мнения подменяют собой Богооткровенные истины. Экуменизм рассматривает религии как различные мнения о Боге.

Порожденные личным опытом, мнения складываются в мировоззрения, в том числе те мнения, которые противоречат одно другому (см. совпадение противоположностей).

этимология

от др.-греч. δόξα. Через нем. Ansicht, фр. vue, intuition. Ср. также нем. Anschauung, фр. point de vue, au point de vue, нем. Gesichtspunkt; англ. point of view.

«Слово воззрение в современном языке значит „убеждение, взгляд, образ мыслей, точка зрения“ (ср. мировоззрение). Оно свойственно главным образом публицистическому и научно-философскому стилям книжной речи. Это отвлеченное значение сформировалось в 30—40-е годы XIX в. в философском лексиконе „любомудров“»^:101.

В 1-й трети XIX века «слово воззрение стало вступать в семантическое соотношение с французским vue, немецким Ansicht»^:103.

«В русском литературном языке 20—30-х годов наметились новые оттенки значения в слове воззрение и новые формы его употребления. Оно приобретает отвлеченно-переносное значение: „проникновение мыслью, интеллектуальное познание“. Например, у И. В. Киреевского в „Обозрении русской словесности за 1831 г.“: „Я не знаю ни одного литературного суждения, которое бы можно было принять за образец истинного воззрения на нашу словесность“ (Киреевский 1861, 1, с. 90). Ср. тут же: „В самой действительности открыл он (Баратынский) возможность поэзии; ибо глубоким воззрением на жизнь понял он необходимость и порядок там, где другие видят разногласия и прозу“ (с. 97)...

Переносный смысл слова воззрение все шире начинает распространяться в философском языке 20—30-годов. В слове воззрение выкристаллизовывается значение „внутреннее содержание“, „чувственное восприятие“. Так, в статье „О новейших системах метафизики в Германии“ читаем: „Предлежащее (т. е. субъект. — В. В.) есть начало материи наших представлений, оно дает нам воззрения чувственные (intuitions phenomeniques)“ (Вестник Европы, 1823, июль — август, с. 23 и сл.). „Тогда действием, которое называется умственным воззрением, понимаем абсолютное существо“ (там же, с. 30). „Трансцендентальный идеализм употребляет способ отвлечения и возвращения, дабы достигнуть сего чистого, свободного, творящего действия, которым я замечается само собою; и потом уничтожает само себя, — дабы положить абсолютное существо; и такое действие в сей системе, равно как и в другой, называется умственным воззрением (intuition intellectuelle)“ (там же, с. 35). Ср.: „Натуральная философия думает, что можно не употреблять отвлечения и возвращения, и довольствуется простым взглядом (simple vue)“ (там же, с. 35)... „Тогда поймем умственным воззрением событие единственное, вечное, всеобщее“ (там же, с. 52). „Ощущение нашего бытия есть внутреннее непосредственное ощущение или, говоря языком новой школы, умственное воззрение“ (там же, с. 53)»^:103-104.

«В связи с изменением смысловой структуры слова воззрение (ср. франц. intuition и нем. Ansicht) оно начинает чаще употребляться в формах мн. числа.

У Тургенева в романе „Отцы и дети“: „Иногда Базаров отправлялся в деревню и, подтрунивая по обыкновению, вступал в беседу с каким-нибудь мужиком: «Ну, говорил он ему: излагай мне свои воззрения на жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России»“... В 40—50-е годы слово воззрение и преимущественно формы мн. числа воззрения в значении „убеждение, образ мыслей“ были типичной принадлежностью интеллигентского словаря»^:104.

«Развитию значений слова воззрение содействовало также влияние немецкого языка, особенно языка немецкой философии (ср. употребление слова Anschauung). Любопытно, что в „Лексиконе“ Аделунга (1798) немецкое Anschauung сопровождается таким толкованием: „в философии — воззрение, взглядывание“ (1, с. 95). Симптоматично, что одновременно в 30—40-х годах возникает слово мировоззрение для передачи немецкого Weltanschauung.

Но в том же направлении развивались значения слова воззрение и под влиянием установившегося в русском литературном языке первой четверти XIX в. выражения точка воззрения или зрения (калькированный перевод французского point de vue, au point de vue (ср. исходная точка — point de depart; точка опоры — point d'appui). Ср. нем. Gesichtspunkt; англ. point of view. Гоголь в „Мертвых душах“ иронически писал: „Выписаны были новые преподаватели с новыми взглядами и новыми углами и точками зрения“»^:104-105.

определение

Познавательная сила души^:95, «не что иное, как то, благодаря чему мы способны мнить»^:304. От ощущения и воображения возникает отдельное мнение и подвергается суждению: «Через посредство чувства в душе происходит настроение, которое называется воображением; вследствие же воображения возникает мнение. Затем мыслительная способность, расследовав мнение, истинно ли оно, или ложно, выделяет то, что истинно, посему она и называется dianoia от dianoein: от того, что обдумывает и обсуждает. Наконец, истина, обсужденная и определенная, называется „умом“»^:95-96.

Если бы мы мысленно представили себе саму душу в виде тела, и к ней, неделимой, применили части тела, то тогда мы должны бы иначе понимать наделяемые ей части, соответственно нераздельному характеру души; то есть голову - как ум, шею - как мнение, которое является чем-то средним между разумом и неразумием, грудь же как страстность, живот как похоть, и, наконец, о бедрах и ногах мы бы говорили, как о природе .

Плоти изображение Твое возставляюще, Господи, любезно лобызаем, великое таинство смотрения Твоего изъясняюще: не мнением бо, якоже глаголют богоборнии дети Манентовы, нам явился еси, Человеколюбче, но истиною и естество́м плоти, Тобою возводими к Твоей любви, и желанию.

Радуйся (Святитель Григорий. - Ред.), яко мнения злодеев отрекл еси.

Между умом и чистотою – страною Духа – стоят сперва „образы“, т. е. впечатления видимого мира, а потом мнения, т. е. впечатления отвлеченные. Это двойная стена между умом человеческим и Богом. Из жизни образов в уме составляется плотской, а из мнений душевный разум, неприемлющие веры, неспособные к живой вере, являемой делами, вообще всем поведением, и рождающей духовный разум, или разум Истины. Потому-то нужно умерщвление и воображения и мнений. Понимаешь-ли, что мнение – прелесть? Эту прелесть Писание называет „лжеименным разумом“ (1 Тим. 6:20), т. е. произвольным ложным умствованием, присвоившим себе имя разума. Точное и правильное понятие о Истине есть „знание“, знание от видения, видение – действие Св. Духа. Когда нет знания истинного в уме, оно заменяется знанием сочиненным. Люди часто сознаются в этом невольно, не понимая сами, какое глубокое значение имеет их сознание; они говорят: „мы приняли так понимать“, т. е. составили, за неимением знания точного, мнение, чуждое всякой точности. И так мнение – прелесть!.

Определительность от „знания“, – неопределительность – непременно чадо „мнения“. Определительность есть выражение знания в себе мыслями, для других словами. Ей свидетельствует сердце чувством мира. Мир – свидетель истины, плод ее.

Господствующий в эпоху Нового времени политический гностицизм устраняет все, что могло бы господствовать над мнением: веру, разум и авторитет. В новом идеологизированном государстве может быть установлена монополия какого-то одного мнения или плюрализм мнений, но ни либеральная, ни тоталитарная идеология не допускают главенства Истины над собой, которая бы судила человеческие мнения.

В идеологиях тем, кто любит придерживаться мнений (филодоксам), противопоставляются деятели (гностики-активисты), и тем самым область познания Истины усилиями практиков и филодоксов полностью устраняется из круга общественных интересов.

В основе идеологизированного выбора того или иного мнения лежит произвол, то есть выбор того мнения, которое нравится, а не то, которое соответствует Истине: «Природы упорные отвергают часто даже и добрые мысли, а хорошим и выгодным признают не то, что кажется таким всякому другому, хотя это и полезно, но что им нравится, хотя это и вредно. Причиной же этому неразумие и необразованность нравов, не обращающая внимания на советы других, но доверяющая одним собственным своим мнениям и внезапно приходящим в голову мыслям. А приходят те мысли, какие им нравятся; нравятся же - какие угодно».

мнение и Истина

Мнение противополагается знанию и вере: «Ни один человек не считает, что он имеет мнение, когда считает, что дело иначе обстоять не может; он считает тогда, что знает это».

Существование мнений, одни из которых более общеприняты, чем другие, а другие менее общеприняты, угрожает только истине, а мнениям, даже самым диким и девиантным никак не угрожает.

Невозможно об одном и том же в одно и то же время иметь мнение и знание: «Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства... Мнение же, утверждаем мы, направлено лишь на то, чтобы мнить... Обе эти вещи — мнение и знание — не что иное, как способности, но способности различные, как мы утверждаем, и потому нельзя сделать вывод, что познаваемое и мнимое — одно и то же»^:305.

Поэтому невозможно говорить о мнении и выборе в Господе: «Мнение есть наступающее после исследования относительно неведомого предмета и обдумывания, то есть совещания и решения, расположение к тому, что решено, после которого следует свободный выбор, который избирает для себя и предпочитает одно пред другим. Господь же, будучи не одним только человеком, но и Богом, и зная все, не имел нужды в рассматривании, и исследовании, и совещании, и решении, и по природе имел как расположение к прекрасному, так и отвращение ко злу»^:160.

В богословии недопустимы человеческие мнения. Св. Григорий Нисский говорит об Аврааме, что он «после того как в мнениях о Боге возвысился над всяким представлением, происходящим из наименования естества, очистив мысль от подобных предположений, и восприяв веру чистую и без примеси всякого мнения, вот что он сделал непогрешимым и ясным знаком познания Бога, знаком превосходнейшим и высшим всякого отличительного знания, - именно веру, что Бог есть».

В философии существует пара противоположных понятий: «философ» и «софист», причем «философ достигает эпистемологической научной объективности, которая как раз яростно оспаривается софистом, чья душа настроена на общественное мнение, а не на Божественную меру»^:123. Платон в «Государстве» утверждает, что «философ познает не мнения, а бытие и истину»^:302–303. Эрих Фогелен отмечает, наконец, что в наше время мы имеем множество филодоксов, и поскольку память об их отличии от философов утрачена, то мы считаем их философами: «В современном смысле слова философы это именно те, кого Платон считал противоположностью философам»^:120.

мнение и нравственность

«Если бы не было ничего доброго или худого, а только по мнению человеческому одно почиталось за несправедливое, а другое за справедливое, то Он не говорил бы так решительно: „праведные просветятся как солнце в царстве Отца их“ (Мф. 13:43), и Он несправедливых и не делающих дел правды пошлет „в огонь вечный, где червь их не умрет, и огонь не погаснет“ (Мф. 25:41; Мк. 9:44)».

мнения и идеалы

Сегодня твердо установился обычай говорить об «идеальном государстве» и «идеальной справедливости» Платона. Здесь мы сталкиваемся с затруднением, поскольку… исчезает понимания сопротивления Платона «мнению» (Doxa). Разумеется, можно соблюдать критическую осторожность и предложить для платоновского «полиса» как синоним: «идеальное государство». И все-таки такой синоним будет вводить в заблуждение. Дело в том, что полис, природу которого исследует Платон, это вид более общего рода «государство»… и поэтому переводить платоновские термины «благо», «наилучший», «правильный» и «по природе» как «идеальный» просто излишне. К тому же, часто не удается соблюсти критическую осторожность, и термин «идеальное государство» принимает значение «политического идеала», которому могут быть противопоставлены другие идеалы. Но «идеал» в данном случае это именно то, что Платон называет «мнением». В таком случае Платон начинает пониматься не как философ, а как один из множества филодоксов (любителей мнений). И именно так в наше время обстоит дело и философия Платона рассматривается как политическая идеология, чьи зловредные мотивы следует разоблачить… Поколение исследователей, которое приписало Платону создание «идеального государства» не имело дурных намерений. Идеалы пользовались в то время большим уважением и поэтому их приписывали Платону в хорошем смысле. Но здесь поджидало то зло, что в обыденном языке идеалист это непрактичный мечтатель, погруженный в свои субъективные оценки в отрыве от реальности. И так субъективный оттенок в слове «идеал» подрывал объективность платоновского исследования природы действительности^:136–137.

мнения и мировоззрения

См. основную статью Мировоззрение

политика

Гностическая политика является разнуздыванием демонической воли к власти, свободной конкуренцией мнений или иррациональной игрой политических сил. Свободная конкуренция мнений сводится к запрету вечным истинам нарушать общественный «мир» и «порядок».

Погибающее человечество демонстрирует единство в принятии несовместимых мнений об истине. Данное единство имеет религиозную сущность, поскольку выражается в служении низшему как высшему.

«Какие бы политические споры мы ни вели, как бы мы ни расходились в политических мнениях, все мы можем соединиться во Христе у одной Чаши».

Напротив, Христианская Церковь не допускает санкционирования ложных мнений в государстве:

Посему, если так умствующие имеют право иметь свои собрания, да рассудит твоя испытанная во Христе мудрость, что, когда мы не согласны с ними в образе мыслей, дать им право иметь свои собрания – значит не что иное, как признать, что учение их истиннее нашего. Ибо, если дозволяется им, как благочестивым, учить сообразно с их образом мыслей и свободно проповедовать содержимое ими учение, то не явно ли этим осуждается учение Церкви, как будто истина на их стороне? Ибо не естественно быть истинными двум противоположным учениям об одном и том же. Как же твой великодаровитый и высокий ум потерпел, чтобы не воспользоваться обычной свободой к уврачеванию такого зла? Но если прежде не было сделано сего, по крайней мере теперь да восстанет твое безукоризненное в добродетели совершенство и внушит благочестивейшему Царю, что не будет никакой пользы от всей заботливости его о Церквах, если такое зло, стремящееся к ниспровержению здравой веры, усилится по причине данной им свободы.

— св. Григорий Богослов

мнения и догматизм в массовой науке

Как и политика, массовая наука подменяет знание мнением:

До середины XVII века, – отмечают Шапин и Шеффер, – знание и наука строго отличались от мнения. Знание и науки характеризовались абсолютной достоверностью доказательства, по примеру логики и геометрии. Ученые-естествоиспытатели также стремились к этому образцу и к такой достоверности, которая принуждает к полному согласию.

Новые естествоиспытатели, в основном английские экспериментаторы середины XVII века, стали склоняться к мысли, что в области физики возможно лишь вероятное знание, тем самым размывалась непереходимая ранее граница между „знанием“ и „мнением“. Физические гипотезы становятся условными и доступными для пересмотра. И они не требуют более обязательного согласия с ними, в отличие от математических вычислений. В результате физика была в той или иной степени изъята из области доказуемого. Вероятностная модель физического познания не считалась ее адептами отказом от более высоких амбиций в области познания. Напротив, ее приветствовали как отказ от проекта, потерпевшего неудачу. Приняв вероятностную модель, можно было достигнуть некоторой степени достоверности и легитимизировать претензии на истинность своих утверждений. Теперь претензии на необходимое и всеобщее согласие с физическими теориями рассматриваются как незаконные и неуместные. Всеобщее согласие объявляется уделом „догматизма“, а догматизм – угрозой для подлинного знания».

Раз поиск абсолютной истины отменяется, то животрепещущей задачей становится установление правил борьбы и примирения различных мнений об истине. Для науки в либеральном контексте главным становится разыскание, сравнение и любовь к различным мнениям.

Феноменализм с его культом опытного знания всюду противостоит догматизму теории (умозрения) и заменяет абсолютную достоверность Истины мнениями, соперничающими между собой на поле фактов. Опытное познание ни в философии, ни в науке, ни в религии не отвечает на вопрос о сути вещей, но это рассматривается не как недостаток, а напротив, как самое главное его достоинство, поскольку этим отсекается множество сложных умозрительных вопросов. С другой стороны, со стороны политики, феноменализм позволяет найти согласие в обществе помимо Истины, поскольку Истина разделяет, а мнение объединяет, так как все мнения равноправны.

«обмен мнениями» как болтовня

Между истиной и ложью компромисс невозможен, а между различными мнениями возможен: «Хотя, быть может, и возможно найти известное среднее суждение между двумя мнениями, которое бы в равной мере выражало и то и другое; однако для противоположных мнений об одном и том же предмете - невозможно найти среднее суждение. Если же это не так, то есть некая середина между правдой и кривдой, утверждением и отрицанием. Но это, конечно, не так: ибо в данном случае может быть только или подтверждение или отрицание».

В либеральном обществе и в модернистском богословии за любыми мнениями признается право на существование, в отличие от истины, которая категорически запрещена. Благодаря этому диалог в политической, культурной, научной и религиозной сферах превращается в праздную болтовню.

Сократ иронизирует над софистом Протагором: «Те его слова, что каким каждому что-то представляется, таково оно и есть, мне очень нравятся. А вот началу этого изречения я удивляюсь: почему бы ему не сказать в начале своей „Истины“, что мера всех вещей — свинья, или кинокефал, или что-нибудь еще более нелепое среди того, что имеет ощущения, чтобы тем пышнее и высокомернее было начало речи, доказывающей, что мы-то ему чуть ли не как богу дивимся за его мудрость, а он по разуму своему ничуть не выше головастика, не то что кого-либо из людей. Ты не согласен, Феодор? Ведь если для каждого истинно то, что он представляет себе на основании своего ощущения, если ни один человек не может лучше судить о состоянии другого, чем он сам, а другой не властен рассматривать, правильны или ложны мнения первого, но — что мы уже повторяли не один раз — если каждый будет иметь мнение только сам о себе и всякое такое мнение будет правильным и истинным, то с какой же стати, друг мой, Протагор оказывается таким мудрецом, что даже считает себя вправе учить других за большую плату, мы же оказываемся невеждами, которым следует у него учиться,— если каждый из нас есть мера своей мудрости? Как тут не сказать, что этими словами Протагор заискивает перед народом. Я не говорю уже о себе и своем повивальном искусстве — на нашу долю пришлось достаточно насмешек,— но я имею в виду вообще всякие занятия диалектикой. Дело в том, что рассматривать и пытаться взаимно опровергать наши впечатления и мнения — все это пустой и громкий вздор, коль скоро каждое из них — правильное и если истинна „Истина“ Протагора, а не скрывает в своей глубинной сути некоей насмешки».

многобразие мнений в Церкви

В Христианской Церкви невозможно многообразие мнений относительно вещей Божественных: «Диавол, видя, что храмы демонов пустеют и человеческий род притекает к имени Освободителя-Посредника, воздвиг еретиков, которые под христианским именем противодействуют христианскому учению. Как будто в граде Божием их могли терпеть спокойно, не принимая против них никаких мер, подобно тому как Град смешения терпит у себя философов, проповедующих различные и противоположные мнения!».

Мнения, в том числе не принятые Церковью, встречаются в некоторых сочинениях Святых отцов. Это не делает их Священным Преданием Церкви, и даже не помещает их в сумеречную область «теологуменов»: «Что редко случается, не бывает законом для Церкви, и одна ласточка не делает весны, как кажется и Григорию Богослову и как есть в действительности. И одно мнение не в состоянии опровергнуть Предания всей Церкви».

Если и действительно святой (св. Григорий Нисский. - Ред.) был такого мнения (об апокатастасисе. - Ред.), однако это было тогда, когда это учение было предметом спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположным мнением, вынесенным на Пятом Вселенском Соборе; так что нет ничего удивительного, что и сам, будучи человеком, он погрешил в точности (Истины), когда то же самое случилось и с многими бывшими до него, как с Иринеем Лионским и Дионисием Александрийским и с иными, ибо и они своими изречениями оказали известную поддержку неправо верующим^:68-69.

Итак, эти изречения, если и действительно сказаны чудным Григорием о том огне, то они указывают не на особое чистилище, а вводят конечное очищение и конечное восстановление всех; но они ни коим образом не убедительны для нас, взирающих на общее суждение Церкви и руководящихся Божественным Писанием, а не взирающих на то, что каждый из Учителей писал, выражая как свое личное мнение; и если кто-нибудь другой иное написал что об очистительном огне, мы не имеем нужды принимать сего: ибо ни Писание, ни Пятый Вселенский Собор не передали нам двойного вида наказание и двойного вида огонь^:69.

Относительно диссертации Константина Смирнова «Сущность христианства» обновленческий синод 28 января 1927 г. отмечал, что Смирновым «иногда проводятся взгляды, не согласные с установившейся богословской традицией и даже идущие вразрез с основными положения обновленческого движения в Православной Церкви». Синод «признал наличие таких взглядов в самостоятельной богословско-философской работе понятным и естественным выражением и проявлением допустимой и неизбежной, в известных границах, свободы богословского мнения, заповеданной православной науке авторитетнейшими выразителями православной богословской мысли — св. отцами Церкви и лучшими нашими богословами-профессорами прежних Академий, как залог прогресса богословской мысли».

мнения и Церковная реформа

Современные церковные реформы привязаны к непрерывным изменениям мнений в Церкви и в окружающем ее безбожном обществе.

В идеологической речи мнения о Боге могут быть ложными (например, в экуменическом диалоге это принимается как исходное основание), могут быть абсурдными (например, в апофатическом богословии), могут противоречить друг другу (в антиномических системах). За счет такой свободы, которой Истина не обладает, в модернизме и вообще в либеральной пропаганде мнение непосредственно конфликтует и побеждает Истину:

На одной из московских домашних встреч начала 70-х, в ответ на „авторитетное“ возражение каким-то его мыслям Владыка удивленно сказал: „Но это просто невежливо! Я делюсь с Вами своей мыслью, а Вы мне возражаете: А вот Игнатий Брянчанинов… Так нельзя беседовать. Невежливо!“ грозно повторил он.

В модернизме истинное учение о Боге и вера в догматы заменяется изложением собственных мнений: «Митрополит Сурожский Антоний вышел на воскресную проповедь и сказал прихожанам: „Сегодняшнее Евангелие никак не отозвалось в моем сердце, а потому я не могу ничего вам сказать“».

Модернистское богословие исследует не истину, а мнения о Боге, как псевдофилософия изучает не природу реальности, а мнения о реальности.

Тот, кто ставит в вещах Божественных в центр не Богооткровенную догму, а свой опыт, личный или коллективный, автоматически должен быть отнесен в разряд софистов, любителей мнений, но не Истины (доказуемой и обязательной). Рядовой потребитель идеологических сочинений воспринимает свои мнения как частные, а мнения идеолога как коллективные, или даже «церковные» в случае богословского модернизма.

патологическая речь

• Царю – власть, народу – мнение (лозунг славянофилов)

Правительству - неограниченная свобода правления, исключительно ему принадлежащая, народу - полная свобода жизни и внешней, и внутренней, которую охраняет правительство. Правительству - право действия и, следовательно закона; народу - право мнения и, следовательно, закона; народу - право мнения и, следовательно, слова. Вот русское гражданское устройство! Вот единое истинное гражданское устройство!

— Константин Аксаков

см. также

• Идеал;
• теологумен;
• культура;
• традиция.

источники

•  Вершилло Р. А. Анализ и синтез в богословии. — М.: Православное действие, 1999.
•  Вершилло Р. А. Мировоззрение протоиерея Александра Шмемана / Ред. Игорь Рысин. — М.: Антимодернизм.Ру, 2015. — (Богословский модернизм в идеологии Нового времени).
•  Вершилло Р. А. Православная Церковь и гностическая политика. — М.: Антимодернизм.ру, 2015. — 126 с. — (Богословский модернизм в идеологии Нового времени).
•  Иоанн Дамаскин, св. Точное изложение православной веры = Ékdosis akribès tēs Orthodóxou Písteōs / пер. А. Бронзова. — СПб., 1894.
•  Марк Ефесский, св. Первое слово об очистительном огне // Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. — Jordanville, N.Y.: The Holy Trinity Monastery, 1963.
•  Платон. Теэтет // Сочинения. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2.
•  Liddell, Henry George; Scott, Robert. A Greek-English Lexicon. — Oxford: Clarendon Press, 1940.
•  Voegelin, Eric. Plato and Aristotle // Order and History. The collected works of Eric Voegelin / edited with an introduction by Dante Germino. — Columbia, Mo, London: University of Missouri Press, 2000. — Vol. 16. — 322 p. — ISBN 0-8262-1245-X.

---

Сноски

---