Тавтология
самотождество, быть (становиться) тем, что ты есть, «самó», самоназвание, самоназывание, самоопределение, самодеятельность, самоисполнение, самоосуществление, самораскрытие, самореализация, самореференция, самосвидетельство, самосозидание - псевдофилософское мнимоосмысление круговой самозамкнутой природы трехчастного мифа. Тавтология - фундаментальный метод гнозиса. Для духовно больного человека она символизирует самоспасение. Тавтология же является самым мощным приемом патологической речи. Сопровождается масс-культурной и псевдорелигиозной обработкой.
этимология
От греч. tauto — то же самое и logos — слово[1].
трехчастный миф
Тавтологическим является круговой, универсальный гностический трехчастный миф о 1) первоначальном единстве (миф о единой природе), 2) разделении (космический грех) и 3) возвращении к началу (миф возрождения).
Средства для преодоления космического греха предлагаются как интеллектуальные: псевдофилософское осознание круговой природы трехчастного мифа, так и практические, в том числе революционные, когда круг замыкается с помощью насилия. Тавтология является примером псевдофилософского осмысления.
Тавтология и монизм оказываются взаимосвязаны внутри мифа, поскольку тавтология уничтожает различение сущностей.
самоспасение
Самым ярким проявлением тавтологии является самоспасение, самоискупление и противозаконное самоисследование. Тавтология является основополагающим принципом религии самоспасения и противозаконного самоисследования.
самопоклонение
К мифу о возрождении и служению человека самому себе относятся призывы богословов-модернистов к становлению Церкви «тем, что она есть» (см. у Грегори Дикса и о. Александра Шмемана).
миф об абсолютной свободе
«Абсолютная свобода» – это абсолютно изолированная от действительности вторая реальность, в которой только человек и может безопасно испытывать лжеощущение автономной личности. Абсолютная свобода жизненно необходима идеологу, потому что она себя самоисполняет, сама себя творит и сама на себе основывается. Миф об абсолютной свободе есть миф о самосотворении, о рождении человеком самого себя.
Абсолютная свобода рождает самое себя, сама себя содержит, сама себя объясняет, и в особенности в политике и в религии. Согласно Сергию Булгакову, «религиозное самоопpeдeлeние человеческого духа» есть «последняя и глубочайшая самооснова духовного бытия, устанавливающей что каждого духа в свободном и потому причинно уже неизъяснимом акте»[2].
Свобода, сообщает о. Шмеман, есть наполненность человека «чем-то», а конкретно наполненность тем, что и содержит в себе настоящую и подлинную свободу: «Свобода есть само содержание жизни, свобода есть ее полнота. Свобода есть наполненность человека чем-то, и вот это что-то, что и содержит в себе настоящую и подлинную свободу, также льется, также приходит к нам из все того же религиозного библейски-христианского понимания и ощущения человека» [3].
О. Шмеман предлагает другую тавтологию: для него «свобода свободна». «Свобода свободна от авторитета», уточняет несколько о. Шмеман. Свобода свободна даже от самое себя, называет о. Шмеман вещи своими именами: «Свобода свободна. Она свободна от рабства авторитету, но также и от рабства себе, и свободна потому, что не является ни отрицанием, ни утверждением чего-либо внешнего, в обоих случаях непременно оказывающегося „авторитетом“» [4]. Применительно к Церкви эта тавтология означает, что о. Шмеман отрицает всякий авторитет, как подчинение чему-то внешнему (иному). Лжеощущающая себя личность может подчиняться только себе самой.
самоисследование
О. Александр Шмеман предлагает следующие символы противозаконного самоисследования:
видение себя
«Запад – отделен от Православия не столько сравнительно немногочисленными догматическими разногласиями, сколько глубоким различием в основополагающем христианском видении себя» [4].
осмысление себя
У о. Шмемана богословие не слово о Боге, а все то же «живое сознание и сознательность Церкви, ее осмысление себя и своих проблем» [4].
самосознание, самоопределение Церкви
Богослужебный устав – это самосознание Церкви, ее самоопределение [5].
светский мистицизм
В посюсторонней мистике нет ничего, кроме самотождества. Здесь предмет, коллектив и личность совпадают сами с собой.
Такая светская мистика «завораживает» самотождеством. Так возникает таинственное «самó», замыкающееся на самом себе, как змея, кусающая свой хвост.
антиномическая мистика
Антиномическая мистика не отрицает тавтологию, никак ее не преодолевает, предлагая иррациональные средства для установления тавтологии, а не ее уничтожения.
мистика полноты
Замкнутая структура рассуждения, космического мифа, художественного произведения производит впечатление полноты и тем самым апеллирует к светской мистике полноты.
В школе В. С. Соловьева полнота Церкви и полнота «всеединства» не находятся в области вечного пребывающего, а принадлежат к потоку случайных явлений. К такой «полноте» становятся неприменимы понятия «истина» и «ложь», она «есть, потому что есть». Она недоказуема и не находится ни в поле зрения разума, ни в области веры, и – соответственно – не должна быть прилагаема к учению о Боге и о Церкви. В ответ на такой запрет у светских мистиков есть то оправдание, что «полнота» – это вообще не понятие, а сама жизнь.
Христианство – это «вся жизнь», и поэтому она неописуема никакими словами, и даже Имя Христово к ней приложимо лишь условно: «Христианство раскрывается как видение обоженной полноты человеческого существа, а в ней „богопричастности“ всего в мире» [6].
Такое учение сводится к тому, что мир совпадает сам с собой, как и Церковь тоже совпадает сама с собой, и этим предвозвещает еще не существующую полноту «всеединства», объединяющего Бога, Церковь и мир. Человек и коллектив достигает полноты только через самотождество.
Любопытный оборот принимает холизм в учении Грегори Дикса. Реставрированная им из небытия «форма» Литургии имеет своим центром Офферторий, то есть католический аналог Проскомидии в Тридентской мессе и производных от нее. Офферторий (приношение) в данном случае воспринимается как чисто человеческое действие приношения общиной самой себя Богу.
О. Александр Шмеман утверждает, что пища есть реальный символ, потому что от вкушения ее зависит наша жизнь: «Хлеб и вино суть наша пища, данная нам Богом, „реальный символ“ нашей жизни, „реальный“ – потому, что от вкушения ее действительно зависит наша жизнь. Поэтому принося ее Богу, мы приносим Ему самих себя, свою жизнь, не только свою, но и жизнь всего мира, сам мир сей, дарованный нам как пища и как жизнь. Приношением этим мы благодарим Бога и это значит совершаем тот основоположный акт, в котором человек „исполняет“ себя, как человек, как „царь, священник и пророк“, призванный претворять свою жизнь и жизнь всего творения в жизнь и общение с Богом» [7].
Получается, что человек «исполняет» себя и «претворяет» свою жизнь посредством жизнедеятельности, потому что от жизнедеятельности организма зависит жизнь. О том, что наша жизнь действительно зависит от Бога, речь не идет.
Чувство принадлежности к целому является наиболее примитивным видом светского мистицизма, языческой безрелигиозности. Психологическое значение этих переживаний сводится к тому, что между человеком и миром, человеком и Богом возникает непроницаемое препятствие. Такое чувство не соединяет человека с предметом веры, а, напротив, от него отчуждает. Окружающий человека реальный мир мистифицируется, и, самое главное, мистифицируется существо самого человека. Внутри «второй реальности» человек ориентируется с помощью специальной холистической теории, которая состоит в самосозерцании своего единства.
В системе воззрений о. Шмемана Таинство – момент самотождества, холистического средоточия, где совпадает учение и реальность, общее и частное, Бог и человек.
мистика коллектива
Мистика коллектива также оказывается замкнутой на самой себе:
Все совершившееся ныне так прекрасно, так незабвенно, и такая глубокая связь объединила нас, что стыдно было бы думать о договоре и клятве! Перед лицом всего ненарушимого и святого, перед этим гениальным человеком, чье окровавленное тело и бессмертная душа вдохновляют и воспламеняют нас, мы свободно отдаем себя друг другу навеки![8].— Эмиль Верхарн. Зори
Магический подход, замыкающий личность и коллектив на самом себе, достигает своего расцвета в тот момент истории Нового времени, когда на свет рождается «масса» и новый массовый человек, и поэтому имеет стойкую тоталитарную составляющую.
мистика времени
Тавтология служит для овладения временем: прошлым, настоящим и будущим.
Миф о вечном возвращении также завораживает своим светским мистицизмом.
демонизм
См. основную статью Демонизм
Тавтологическое ощущение радости и целостности возникает от одержимости гностика, когда действует не он сам лично, а нечто совершается само собой: язык произносит сам себя, действие совершает само себя.
Фридрих Ницше подчеркивает демонизм чистого действия, поскольку оно совершает самое себя, не имея нужды в деятеле:
Совершенно так же, как народ отделяет молнию от ее сверкания и принимает последнее за акцию, за действие некоего субъекта, именуемого молнией, так же и народная мораль отделяет силу от проявлений силы, как если бы за сильным наличествовал некий индифферентный субстрат, который был бы волен проявлять либо не проявлять силу. Но такого субстрата нет; не существует никакого «бытия», скрытого за поступком, действованием, становлением; «деятель» просто присочинен к действию — действие есть всё[9].
псевдофилософия
В духе мистики полноты человек, познающий полноту, должен познавать ее всецело, и тогда он станет целостной частью полноты во всей полноте. Тогда суждение об Истине и вера в Истину предстанут замкнутой цепью тавтологий, поскольку безразличная «полнота» необходимо уничтожает всякое осмысленное рассуждение и доказательство.
опытное познание
Опытное познание - это самоощущение, опыт себя самого.
Для обозначения своего посюстороннего мистического опыта (самоощущения) модернизм использует характерную символику: это не только универсальное таинственное «само», но и «жизнь в», а точнее «жизнь внутри».
Для о. Шмемана Святые Отцы «жили в этом предании и оно открывалось им изнутри, как единство веры, единство опыта, осознавалось как плод того же Духа, что вдохновлял и Отцов. Для них, как и для прежних Отцов, богословие не было отвлеченным знанием, но „делом жизни и творческим разрешением жизненных задач“»[6]. При этом о. Шмеман подчеркивает, что Предание открывалось Святым Отцам изнутри, а как плод Духа оно только «осознавалось».
Различие лиц постигается делом, а природа созерцается только разумом, соответственно результатом познания в том и в другом случае будет не безразличная полнота и целостность, а определенное понятие об определенной природе. Понятие же и есть искомое мыслящим человеком общее, без чего посюстороннее мистическое «усмотрение единства и полноты» неизбежно вырождается в цепь псевдологий и тавтологий.
псевдология
Тавтология, замкнутость и полнота гностического мировоззрения являются мнимоосмысленными.
практика - критерий истины, а истина - критерий практики
Новалис утверждал, что теория есть мера практики в той же самой мере, что практика есть мера теории[10].
немецкий идеализм
Мысль немецких идеалистов также идет характерным круговым (спиральным) путем. Так, рассуждая о Церкви, Гегель указывает, что этот взгляд на самое себя со стороны есть путь к объективации, опредмечиванию духовного: «Для общины необходимо, чтобы мысль, идея стала предметной» [11]. Здесь естественно возникает фантом третьей реальности, поскольку коллектив обладает самим собой и взирает на себя со стороны, как на нечто третье. Это третье и есть самосознание общины: «Единство в этой бесконечной любви... есть единство исключительно в духе. Эта любовь есть понятие самого духа. ... Но эта высота есть для субъекта вместе с тем бесконечная близость, она есть нечто его собственное, нечто ему принадлежащее, и, таким образом, то, что сначала объединяет индивидуумов как нечто третье, есть также то, что составляет их истинное самосознание, их самое внутреннее и самое собственное» [11].
Гегель отмечает, что Церковь есть самопознание духа, в таких словах: «Существование общины есть ее продолжающееся, вечное становление, основанное на том, что дух есть вечное познавание себя, он рассыпается на конечные искры отдельных сознаний и вновь собирает себя и постигает себя из этой конечности, по мере того как в конечном сознании рождается знание о его сущности и, таким образом, Божественное самосознание» [11].
Понятно, что такая община рождает все содержание веры из самое себя, а точнее – сама совпадает моментально с содержанием веры: «Дух создает из него (слова. – Ред.) то, что истинно. Таким образом, чувственная история является исходным пунктом для духа, для веры, и эти два определения следует различать; существенно здесь только возвращение духа в себя, духовное сознание. Итак, ясно, что община сама по себе создает это содержание веры» [11].
В таком случае никакого учения собственно и нет, а есть самосознание духа (еще одна змея, кусающая свой хвост): «Учение в сущности в Церкви создается, в Церкви развивается. Оно выступает прежде всего как созерцание, чувство, как ощущаемое мгновенное свидетельство духа. Но когда мы говорим, что учение создается в Церкви, то определение „создания“ само является односторонним, ибо истина вместе с тем в себе уже есть налицо, она предпослана; субъект уже принят в это содержание» [11].
Фридрих Ницше
С самотождеством мы сталкиваемся у Ницше уже в названии его сочинения 1888 «Еcce homo. Как становятся сами собою».
декадентская мораль
Декадентская мораль с ее поклонением страданию также является проявлением тавтологии. В частности, Сергий Булгаков пишет о праве на самозаушение (национальное):
Только страждущая любовь дает право на это национальное самозаушение[12].
патологическая речь
Тавтология является приемом патологической речи.
Лозунги, которыми вооружается идеология, массовая культура и массовая религия, во-первых, обладают универсальной сверхобобщающей силой, во-вторых, они тавтологически замкнуты сами на себе, то есть объясняют и обосновывают сами себя. Наконец, эти лозунги, смотря по необходимости, служат для борьбы как против праводелания, так и правоверия. Лозунги – своего рода всеполнота, оборачивающаяся абсолютным вакуумом и при этом служащая универсальной отмычкой для незапертых дверей Истины.
«Отдав себя Ему, получают они от Него Его жизнь, Его самоотдачу нам. И эта самоотдача Христа нам – есть Крещение» [13]. При всем высоком пафосе этих слов, в них, однако, не сообщается ничего определенного ни о Христе, ни о благодати, ни о Таинстве.
Пустословие о. Шмемана – это своего рода вечность: бесконечное «обговаривание», если воспользоваться удачным термином одного известного последователя о. Шмемана [14].
Термины объясняют сами себя, входят друг в друга как безразмерные матрешки, а мысль при этом топчется на одном месте. Ясно, например, что слово «приготовление» наполнено для о. Шмемана частным светским мистическим смыслом, который непередаваем. Этот смысл не вмещается в речь, потому что речь стала патологической.
Проникнув за слово, о. Шмеман, как и любой идеолог, обнаруживает там не осмысленное содержание, а нулевую информацию, выражаемую на антитеоретическом нулевом языке. Теперь основным методом доказательства становится тавтология, когда мысль не сдвигается ни на йоту, уравниваясь сама с собой.
приемы
Тавтология оформляется в речи с помощью приемов патологической речи: плеоназм, повторение, палиндром, самосвидетельство и т.п.
терминология тавтологии
Самó • Самоактуализация • Самовоскресение[15] • Самовыражение[16] • Самодеятельность • Самозаушение • Самоисполнение • Самоназвание • Самоназывание • Самообоснование • Самообработание[15] • Самообъективирование • Самоопределение • Самоосознание[17] • Самоосуществление • Самооткрытие • Самоотрицание[18] • Самоутверждение[18] • Самоочевидное (начало) • Самоощущение • Самопереживание[19] • Самопризнание • Самопроявление[20] • Самораскрытие[21] • Самореализация • Самореференция • Самосвидетельство • Самосозидание • Самосознание • Самосовершенствование • Самотворчество[22] • Самотождество • Самоудостоверение • Самоусвідомлення держави[23] • Самоусвідомлення Церкви[23].
в лозунгах →
примеры
Лепид
А что за вещь - крокодил?
Антоний
По виду он похож сам на себя. Вдоль он достигает размера собственной
длины, а поперек - собственной ширины. Передвигается при помощи собственных
лап. Питается тем, что съедает. Когда издохнет, разлагается, а душа его
переходит в другое существо.
Лепид
Какого он цвета?
Антоний
Своего собственного.
Лепид
Диковинный гад.
Антоний
Что и говорить. А слезы у него мокрые[24].Оригинальный текст (англ.)Lepidus - What manner o' thing is your crocodile?Mark Antony - It is shaped, sir, like itself; and it is as broad as it hath breadth: it is just so high as it is, and moves with its own organs: it lives by that which nourisheth it; and the elements once out of it, it transmigrates.
Lepidus - What colour is it of?
Mark Antony - Of it own colour too.
Lepidus - 'Tis a strange serpent.
Mark Antony - 'Tis so. And the tears of it are wet.— Уильям Шекспир. «Антоний и Клеопатра»
- Путь к себе - московский магазин магических сувениров и оккультной литературы.
массовая культура
Массовая культура носит идеологический характер самонаблюдения и самоисследования.
Что же будет служить предметом (новых республиканских. – Ред.) зрелищ? Что на них будут показывать? Ничего, если хотите. Поставьте посреди площади шест, увитый цветами, соберите вокруг него народ, и у вас будет праздник. Сделайте еще лучше: выведите зрителей в зрелище; превратите их самих в актеров; пусть каждый видит и любит себя в других, для того, чтобы все соединялись крепче[25].— Жан-Жак Руссо
В этом рецепте заложены массовые шествия и действа марксистов и национал-социалистов, либеральная массовость, но также и учение богословского модернизма о Церкви, поскольку богослужение предстает в модернизме как средство саморазвлечения общины.
В идеологии Нью-Эйдж община есть театр, где все актеры отражаются один в другом: «Община – это театр без аудитории, где все являются актерами, это зеркальный зал, место, где за каждым углом вы встречаете самого себя, отраженного в каждом предмете или личности» [26]. Мистика самотождества коллектива самому себе служит обоснованием экклезиологии модернистов, как в случае о. Александра Шмемана, который бросает лозунг: «Мы и есть Церковь… мы ее составляем» [27].
Массовая культура и ее варианты такие как модернистская пропаганда или лжемиссионерство, относятся и к тому, что они говорят, и к самим себе несерьезно. Поэтому это не просто ложь, а ложь играющая с тем, что она ложь, умножающая, удваивающая себя на саму себя в отражении в себе самом и в этом чувствующая себя истинной.
В массовой культуре и в искусстве тавтология используется как художественный прием, в том числе для критики гностического характера тавтологии.
Примеры: «сцена в сцене» в «Гамлете» Уильяма Шекспира, в кинофильме Бастера Китона «Шерлок-младший» (1924)[28]. Критика здесь состоит в том, что если мир - театр, то театр в театре создает reductio ad infinitum, а это невозможно. Следовательно, мир не театр, а первая реальность. В том же фильме «один герой прыгает другому в живот»[29].
романтизм
Ближайшие корни тавтологии обнаруживаются в характерном для романтического холизма мотиве «возвращения», замкнутости всякого познания, любого сюжета, любого образа на самое себя.
М. Абрамс демонстрирует, как этот мотив развивается С. Кольриджем:
Для Кольриджа, как и для современных ему немецких философов-идеалистов, «научный метод», которым должно руководствоваться любое познание, также следует путем спирали. Процесс рассуждения, утверждает Кольридж, начинается с самообоснованного утверждения, которое оказывается доказанным лишь в конце рассуждения. Мы приходим к тому же, с чего начали, и за счет этого наше рассуждение образует всеобъемлющее и самостоятельное целое: «С этого мы начали (или нам только казалось, что начали, поскольку результат рассуждения двигался все время перед нами, как невидимый хранитель и руководитель), и к этому же и пришли в заключение нашего кругового пути». Действие воображения также (поскольку эта сила души «жизненна в своем существе», в отличие от механистической «фантазии», в которой «нет никаких противоречий, а только определенности и данности») описывает путь, который приводит нас к тому же, с чего мы начали. «Принцип воображения, — цитирует Хезлитт Кольриджа со смесью иронии и восхищения, — напоминает эмблематическую змею, которая своими кольцами вливается сама в себя, замкнутая на себе, без начала и конца». И живой плод, как и процесс, поэтического воображения имеет ту же форму уробороса (змеи, кусающей свой хвост). Так Кольридж оправдывает в терминах своей тотальной метафизики типично романтический жанр круговой поэмы, конец которой есть одновременно ее начало: «Общая цель всех повествовательных (нет — всех) поэм — превратить цепь в Целое: сделать так, чтобы события, которые в реальной или воображаемой Истории двигаются по прямой, приняли в нашем сознании круговое движение — змея, с хвостом в своем рту»[30].
авангард
Мы победили!
Слава нам!
Сла-а-ав-в-ва нам!— Владимир Маяковский. Революция (1917 г.)
Это народа огромного громовое:
- верую
величию сердца человечьего! -— Владимир Маяковский. Революция (1917 г.)
массовая религия
модернизм
Модернисты предполагают участвовать в диалоге с миром, вполне при этом сознавая, что сами являются частью этого мира, спасти человеческое общество, сознавая при этом, что сами они являются членами этого общества:
Собор, свидетельствуя о вере всего Народа Божия, собранного Христом, и излагая эту веру, лишь в том случае сможет красноречиво показать связь этого Народа со всей человеческой семьёй, его уважение и любовь к этой семье, в которую он входит; если он наладит с ней диалог об этих многообразных проблемах, неся свет, почерпнутый из Евангелия и сообщая роду человеческому те спасительные силы, которые сама Церковь под водительством Святого Духа принимает от Своего Основателя. Ибо необходимо спасти человеческую личность и обновить человеческое общество[31].
вера
Вместо веры модернизм предлагает человеку веровать только в то, что он уже знает, то есть по сути только в самого себя.
Модернизм - это тотальное, сверхцерковное мировоззрение: «Богословие... каждым своим словом, каждым утверждением провозглашало тотальность христианской веры, всю ее космическую, всеохватывающую всеобъемлющую и все к себе относящую глубину и жизненность» [5]. Тотальность же изображается им через тавтологию, как в данном случае, когда тотальность веры «все обращает к себе».
Вместе с богословами-модернистами Людвиг Фейербах учит о Христианстве как вере человека в человека: «Вера есть не что иное, как вера в Божественность человека» [32].
Посюсторонняя мистика у Фейербаха замкнута на себя: «Но если Причастие без настроения и веры не оказывает действия, следовательно, есть ничто, – ибо существует только то, что действует, – то, стало быть, только в них и заключается его значение и весь процесс совершается в душе. Если представление, что я вкушаю действительное тело Спасителя, действует на религиозное чувство, значит, само это представление вытекает из чувства; оно порождает благочестивые помыслы, так как и само оно есть благочестивое представление. Таким образом, и здесь религиозный субъект воздействует на себя сам в качестве другого существа посредством представления воображаемого объекта» [32].
Фейербах формулирует: «Религия есть тождественное с сущностью человека воззрение на сущность мира и человека» [32]. «человек является в религии Божественным объектом, Божественной целью, и, следовательно, в религии выражается его отношение к самому себе, к своей собственной сущности» [32].
Модернизм, как и новый оккультизм, исповедует веру в «весь» мир, в котором человек «живет» коллективным магическим «общим делом», то есть теургической магией. Таинства, переосмысленные таким образом, становятся лишь одним из проявлений величия человеческой природы. «Вся» деятельность человека, человек, как часть «всего» мироздания, и «всё» мироздание становятся одной самотождественной космической литургией, в которой волшебный «весь мир» соединяется сам с собою.
Несмотря на мнимое величие человеческих сил и «всего» мироздания, ничего нового или собственно духовного или спасающего в таком полностью посюстороннем мире происходить не может по определению. «Все чудесно», но в той же мере и все обычно. Потому-то в христианских Таинствах для о. Александра Шмемана «ничего и не происходит» [33], что мир соединяется в этой космической литургии сам с собой или с Богом как частью того же самого «всего мира».
Самопознание и вера в самое себя приписываются Церкви. О. Шмеман говорит о Таинствах как о «богослужении, объектом которого является уже не вся Церковь, а отдельные члены или член Церкви. Мы говорим „объектом“, ибо „субъектом“ остается всегда сама Церковь» [5]. Итак, Церковь есть «субъект» Таинств, и хотя на самом деле это утверждение ничего не сообщает, зато оно успешно замыкает Церковь на себе самой.
Церковь исполнена веры в свою природу: «Церковь... исполнена веры в свою природу и в свое неотъемлемое призвание – являть в „мире сем“ то, что, будучи „не от мира сего“, есть единственно абсолютный контекст видения, осмысления и разрешения всех человеческих „проблем“» [4]. Соответственно, Церковь призывается быть «верной себе, своей сущности» (Шмеман 1988, 69).
Такая гностическая светская «вера» по-своему мистична, поскольку мистифицирует реальность и место в ней человека. Светский мистицизм магически одурманивает человека земным и тождественностью земного самому себе и тем самым создает демонически закрытую «вторую реальность», мир утопии, фантазии, мир такой, каким его создал не Бог, а человек.
Откровение
Божественное Откровение о. Шмеман систематически толкует через тавтологию: эпифания состоит в том, что она «делает Церковь тем, что она есть» [4].
Церковь
См. основную статью Тавтология в учении о Церкви
Тавтология становится ключом к изложению учения о Церкви.
материалы для сопоставления
В художественной литературе тавтология широко используется как для анализа разумной и патологической речи, так и в чисто комических целях.
Стихотворный жанр ляпалиссиады возникает во французской литературе XVIII века. Бернар де Ла Моннуа написал пародию на солдатскую песню XVI века о французском маршале Жак де Ля Палисе.
Одна из строк песни — «s’il n’était pas mort, Il ferait encore envie» («если бы он не был мёртв, ему бы всё ещё завидовали») — на слух была неотличима от «s’il n’était pas mort, Il serait encore en vie» («если бы он не был мёртв, он был бы всё ещё жив»)[34].
Де ла Моннуа переделал эту фразу в: «Un quart d’heure avant sa mort, il était encore en vie» («Ещё за четверть часа до своей смерти он был жив»).
В русском языке ляпалиссиаду «Максим» (1814 год) написал В. Жуковский[35]:
Скажу вам сказку в добрый час!
Друзья, извольте все собраться!
Я рассмешу, наверно, вас —
Как скоро станете смеяться.
Жил-был Максим…
Имел он очень скромный вид;
Был вежлив, не любил гордиться;
И лишь тогда бывал сердит —
Когда случалось рассердиться.
Он был кухмистер, господа,
Такой, каких на свете мало,
И без яиц уж никогда —
Его яичниц не бывало.
см. также
источники
- Вершилло, Р. А. Мировоззрение протоиерея Александра Шмемана / Ред. Игорь Рысин. — М.: Антимодернизм.Ру, 2015. — (Богословский модернизм в идеологии Нового времени. Вып. 1).
- Шмеман, Александр о. За жизнь мира / Пер. Л. Волохонской. — New York: Religious Books for Russia, 1983.
- Шмеман, Александр о. Евхаристия. Таинство Царства. — Paris: YMCA-Press. — Т. 1988.
- Шмеман, Александр о. Воскресные беседы. — Paris: YMCA-Press, 1983.
- Шмеман, Александр о. Церковь, мир, миссия: Мысли о Православии на Западе / Пер. Ю. С. Терентьева. — М.: ПСТБИ, 1996.
- Шмеман, Александр о. Водою и Духом: О Таинстве Крещения / Пер. И. З. Дьяковой. — М.: Паломник, 2001.
- Шмеман, Александр о. Исторический путь Православия / Ред. Е. Ю. Дорман. — М.: Паломник, 2003.
- Шмеман, Александр о. Введение в литургическое богословие / Ред. о. Петр Зуев. — К.: Пролог, 2003.
- Шмеман, Александр о. Проповеди и беседы / Сост. С. А. Шмеман, о. Александр Пискунов. Ред. Е. Ю. Дорман. — М.: Паломник, 2003.
- Abrams M. H. Natural supernaturalism: Tradition and revolution in romantic literature. — New York: W. W. Norton, 1971.
Сноски
- ↑ Козловский В. Тавтология // Словарь литературоведческих терминов / Редакторы-составители Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. — М.: Просвещение, 1974. — С. 394. — 509 с. — 300 000 экз.
- ↑ Булгаков, Сергий о. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. — М.: Путь, 1911.
- ↑ Шмеман, Александр о. Проповеди и беседы / Сост. С. А. Шмеман, о. Александр Пискунов. Ред. Е. Ю. Дорман. — М.: Паломник, 2003. — С. 94.
- ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 Шмеман, Александр о. Церковь, мир, миссия: Мысли о Православии на Западе / Пер. Ю. С. Терентьева. — М.: ПСТБИ, 1996.
- ↑ 5,0 5,1 5,2 Шмеман Александр о. Введение в литургическое богословие / Ред. о. Петр Зуев. — К.: Пролог, 2003.
- ↑ 6,0 6,1 Шмеман, Александр о. Исторический путь Православия / Ред. Е. Ю. Дорман. — М.: Паломник, 2003.
- ↑ Шмеман, Александр о. За жизнь мира. — New York: Religious Books for Russia, 1983. — С. 30–31.
- ↑ Верхарн, Эмиль. Зори // Эмиль Верхарн, Морис Метерлинк: Стихотворения. Зори. Пьесы. — М.: Художественная литература, 1972. — С. 339.
- ↑ Ницше, Фридрих. К генеалогии морали // Сочинения: в 2-х т. — М.: Мысль, 1997. — Т. 2. — С. 431.
- ↑ Beiser, Frederick C. Enlightenment, revolution, and romanticism. — Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1992. — P. 266.
- ↑ 11,0 11,1 11,2 11,3 11,4 Гегель, Георг Вильгельм Фридрих Лекции по философии религии // Философия религии: В 2-х т. — М.: Мысль. — Т. 2.
- ↑ Булгаков, Сергий о. Размышления о национальности // Два града. Исследования о природе общественных идеалов. — М.: Путь, 1911.
- ↑ Шмеман, Александр о. Воскресные беседы. — Paris: YMCA-Press, 1983. — С. 96.
- ↑ Кочетков, Георгий о. Таинственное введение в православную катехетику. — М.: Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже, 1998. — С. 101.
- ↑ 15,0 15,1 Достоевский, Федор. Бесы. Подготовительные материалы // Полное собрание сочинений: В 30-ти т. — Л.: Наука, 1974. — Т. 11. — С. 195. — 58–308 с.
- ↑ Шмеман, Александр о. Богословие и богослужение // Церковь, мир, миссия. — М.: ПСТБИ, 1996. — С. 172.
- ↑ Сергей Аверинцев.
- ↑ 18,0 18,1 Гегель, Соловьев.
- ↑ Шмеман, Александр о. Миссионерский императив
- ↑ Евхаристия - «таинство церковного самопроявления» Шмеман, Александр о. Водою и Духом: О Таинстве Крещения / Пер. И. З. Дьяковой. — М.: Паломник, 2001.
- ↑ Многие люди задумываются о своем внутреннем потенциале только в критических ситуациях или, преследуя эгоистические цели, что не приводит их на путь духовного самораскрытия (Цели и методы тренировки в боевых искусствах (2004) // «Боевое искусство планеты», 2004.06.10).
- ↑ «Самотворчество» человеческого духа «из собственной софийной глубины» ( Булгаков, Сергий о. Утешитель. О богочеловечестве. — Paris: YMCA-Press, 1936. — Т. 2.).
- ↑ 23,0 23,1 Кирило Говорун. Мета-еклезіологія: хроніки самоусвідомлення Церкви.
- ↑ Шекспир, Уильям. Антоний и Клеопатра / перевод Мих.Донского.
- ↑ цит. по Тьерсо, Жюльен. Празднества и песни Французской революции. — Пг.: Парус, 1917. — С. 23.
- ↑ Sutcliffe, Steven. Children of the New Age. — London, New York: Routledge, 2003. — P. 71.
- ↑ Шмеман, Александр о. Евхаристия. Таинство Царства. — Paris: YMCA-Press, 1988. — С. 28.
- ↑ Sherlock Jr. (1924) // IMDB.
- ↑ Авенариус Г. А. Чарльз Спенсер Чаплин. Очерк раннего периода творчества. — М.: Академия наук СССР, 1959. — С. 47. — 266 с. — 30 000 экз.
- ↑ Abrams M. H. Natural supernaturalism: Tradition and revolution in romantic literature. — New York: W. W. Norton, 1971. — P. 271.
- ↑ Gaudium et spes // Документы II Ватиканского Собора. — М.: Paoline, 2004. — С. 448.
- ↑ 32,0 32,1 32,2 32,3 Фейербах, Людвиг. Сущность Христианства // Сочинения: В 2-х т. — М.: Наука, 1995. — Т. 2.
- ↑ Шмеман, Александр о. Водою и Духом: О Таинстве Крещения / Пер. И. З. Дьяковой. — М.: Паломник, 2001. — С. 58.
- ↑ Ошибке способствовало наличие во французском языке двух написаний буквы s: s и ſ, второе начертание легко может быть принято за f. Слово же «envie» читается по-французски так же, как и выражение «en vie».
- ↑ * Булаховский, Л. А. Русский литературный язык первой половины XIX века. Лексика и общие замечания о слоге. — 2-е изд. доп.. — Киев: Издательство Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко, 1957. — С. 427. — 492 с. — 8 000 экз.