Гамлет (трагедия)

Материал из Два града
«Гамлет» - постановка 1964 - 1965 годов.

The Tragedy of Hamlet, Prince of Denmark, Трагическая история о Гамлете, принце датском (между 1599 - 1602) - трагедия Уильяма Шекспира.

темы

абсолютная ценность человека

Что за создание человек! Как он благороден разумом! Как безграничен в своих способностях! Как изумительно изящен и видом, и движениями! Как подобен ангелам своими деяниями, а разумением - самому Богу! Он - краса вселенной: венец творения! И все же, что мне эта квинтэссенция праха?[1].

— Акт 2, сцена 2

мнение

Королева Так что ж в его судьбе

Столь необычным кажется тебе?

Гамлет Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу

Того, что кажется.[1]

— Акт 1, сцена 2

патологическая речь

диалог в гностическом обществе

Полоний Как поживает добрый принц мой Гамлет?

Гамлет Хорошо, спаси вас Бог.

Полоний Вы узнаете меня, принц?

Гамлет Конечно; вы - торговец рыбой.

Полоний Нет, принц.

Гамлет Тогда мне хотелось бы, чтобы вы были таким же честным человеком.

Полоний Честным, принц?

Гамлет Да, сударь, быть честным при том, каков этот мир, - это значит быть человеком, выуженным из десятка тысяч.

Полоний Это совершенно верно, принц.

Гамлет Ибо если солнце плодит червей в дохлом псе, - божество, лобзающее падаль... Есть у вас дочь?

Полоний Есть, принц.

Гамлет Не давайте ей гулять на солнце: всякий плод - благословение; но не такой, какой может быть у вашей дочери. Друг, берегитесь.

Полоний (в сторону) Что вы об этом скажете? Все время наигрывает на моей дочери; а вначале он меня не узнал; сказал, что я торговец рыбой: он далеко зашел; и, действительно, в молодости я много терпел крайностей от любви; почти что вот так же. Заговорю с ним опять. - Что вы читаете, принц?

Гамлет Слова, слова, слова.

Полоний И что говорится, принц?

Гамлет Про кого?

Полоний Я хочу сказать: что говорится в том, что вы читаете?

Гамлет Клевета, сударь мой; потому что этот сатирический плут говорит здесь, что у старых людей седые бороды, что лица их сморщенны, глаза источают густую камедь и сливовую смолу и что у них полнейшее отсутствие ума и крайне слабые поджилки; всему этому, сударь мой, я хоть и верю весьма могуче и властно, однако же считаю непристойностью взять это и написать; потому что и сами вы, сударь мой, были бы так же стары, как я, если бы могли, подобно раку, идти задом наперед.

Полоний (в сторону) Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность. - Не хотите ли уйти из этого воздуха, принц?

Гамлет В могилу.

Полоний Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха. (В сторону.) Как содержательны иной раз его ответы! Удача, нередко выпадающая на долю безумия и которою разум и здравия не могли бы разрешиться так счастливо. Я его покину и тотчас же постараюсь устроить ему встречу с моей дочерью. - Высокочтимый принц, я вас смиреннейше покину.

Гамлет Нет ничего, сударь мой, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью.

Полоний Желаю здравствовать, принц.

Гамлет Эти несносные старые дураки![1]

— Акт 2, сцена 2

поставить себя на место другого

Гамлет и Полоний.

В гностическом диалоге принято ставить себя на место другого:

Гамлет Вы видите вон то облако, почти что вроде верблюда?

Полоний Ей-богу, оно действительно похоже на верблюда.

Гамлет По-моему, оно похоже на ласточку.

Полоний У него спина, как у ласточки.

Гамлет Или как у кита?

Полоний Совсем как у кита.

Гамлет Ну, так я сейчас приду к моей матери. (В сторону.) Они меня совсем с ума сведут[1].

— Акт 3, сцена 2

разумная речь

Гностиками разумное слово воспринимается как ругательное:

Полоний Что говорится в том, что вы читаете?

Гамлет Клевета, сударь мой; потому что этот сатирический плут говорит здесь, что у старых людей седые бороды, что лица их сморщенны, глаза источают густую камедь и сливовую смолу и что у них полнейшее отсутствие ума и крайне слабые поджилки; всему этому, сударь мой, я хоть и верю весьма могуче и властно, однако же считаю непристойностью взять это и написать; потому что и сами вы, сударь мой, были бы так же стары, как я, если бы могли, подобно раку, идти задом наперед[1].

— Акт 2, сцена 2

тавтология

Тавтология используется как художественный прием, в том числе для критики гностического характера тавтологии. Пример: сцена в сцене, театр в театре (Акт 3, Сцена 2).

чрезмерно пространная речь

Полоний:

Светлейшие монархи, излагать,
Что есть величество и что есть долг,
Зачем день - день, ночь - ночь и время - время,
То было б расточать ночь, день и время.
И так как краткость есть душа ума,
А многословье - бренные прикрасы,
Я буду краток.

— Акт 2, Сцена 2

постановки, экранизации

  • 1932, 19 мая — Театр Вахтангова. Реж. и худ. Николай Акимов. Гамлет — Анатолий Горюнов, Клавдий — Рубен Симонов, Гертруда — Анна Орочко, Офелия — Валентина Вагрина, Лаэрт — Шихматов, Полоний — Щукин, Розенкранц — Иосиф Рапопорт и Александр Граве, Фортинбрас — Владимир Москвин, Горацио — Александр Козловский, Гильденстерн — Константин Миронов, Священник — Николай Бубнов, Марцелл — Александр Хмара, Бернардо — Михаил Державин, Франциско — Николай Смирнов, Актёр-Король — Николай Яновский, Актёр-Королева — Андрей Тутышкин, Актёр-Луциан — Дмитрий Журавлёв, Администратор бродячей труппы — Иван Каширин, 1-й могильщик — Владимир Балихин, 2-й могильщик — Освальд Глазунов, Капитан Фортинбраса — Виктор Эйхов, Английский посол — Борис Королёв, Вольтиманд — Борис Лебедев, Пират — Владимир Москвин.
  • 1948 «Гамлет» - кинофильм Лоуренса Оливье.
  • 1964 - 1965 «Гамлет» - постановка Джона Гилгуда в бродвейском театре Лант-Фонтэнн. В главной роли - Ричард Бертон.

источники

  •  Шекспир, Вильям. Трагедия о Гамлете, принце датском = The tragedy of Hamlet prince of Denmark / Пер. М. Лозинского. — М.-Л.: Academia, 1937.
  •  Shakespeare, William. Hamlet / Fully annotated, with an Introduction, by Burton Raffel. With an essay by Harold Bloom. — New Haven: Yale University Press, 2003. — 249 p. — (The annotated Shakespeare). — ISBN 0-300-10105-8.


Сноски


  1. 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4  Шекспир, Вильям. Трагедия о Гамлете, принце датском = The tragedy of Hamlet prince of Denmark / Пер. М. Лозинского. — М.-Л.: Academia, 1937.