Община (миф)
Тип: миф
Направление: идеология, русское освободительное движение, массовая религия
Cинонимы: массовое общество
гностический коллектив - коллективистский романтический миф, разновидность мифа о единой природе. Миф об общине необходим для мечтательного преодоления разрывов внутри «единой природы» народа: интеллигенции с народом, между верой и жизнью, между верой и наукой, между верой и культурой, между умозрением и жизнью, между теорией и практикой и даже между богословием и церковной жизнью.
Средством спайки внутри общины должна служит гностическая любовь, а точнее сострадание.
этимология
Слово «община» приобретает значение гностического коллектива под влиянием французского «une commune» в нач. XIX в.
«Слово община — старославянизм в составе русского языка. Оно было очень употребительно в древнерусской литературе и выражало разные значения. Можно выделить в нем четыре основных значения: 1) „общение или наличие чего-нибудь общего; единение, соединение“. Например, в Изборнике 1073 г.: „Кая ли обьщина свету съ тьмою“. 2) „общество, общественная группа, объединенная какими-нибудь интересами, союз“ (ср. „Съставляеться обьщина или дондеже живы суть обьщиися или до времене…“ Зак. градск.). 3) „монастырское общежитие“. „Повеле игумену общину соделати“ (1556 г.). 4) „общественное имущество“ (обьчина)… В „Словаре Академии Российской“ отмечалось лишь одно значение слова община: „То, что принадлежит многим; складчина“» [1].
«Морфологически оправдано отнесение слова община к „церковнославянизмам“; но отнюдь не во всех значениях, в каких оно употребительно с начала XIX в. Еще в „Общем Церковно-Славяно-Российском словаре“ П. Соколова (1834, ч. 2, с. 72) община определяется так: „то, что принадлежит многим, складчина“ (с приведением цитаты из книги Левит: „солжет к другу о вдании или о общине“. Раньше в „Церковном словаре“ П. Алексеева было дано близкое к этому толкование, но с несколько иными оттенками: „Община — соединенное пребывание или нераздельное имений и прочих потребных к жизни вещей употребление“ (ч. 2, с. 223). Но Н. Греч в своих „Чтениях о русском языке“ (1840), доказывая, что „язык возмужалый… производит новые слова — приспособлением существующих к выражению требуемого смысла“ приводил в качестве иллюстрации: „Так у нас недавно стали употреблять слово община в смысле une commune“»[1].
- См. родственное слово «обобществить»
«Глагол обобществить возникает в языке политической экономии 70—80-х гг. XIX в. для передачи французского socialiser; ср. немецк. vergesellschaften.
Глагол обобществить не отмечен ни одним толковым словарем русского литературного языка до словаря Ушакова. Это слово не зарегистрировано даже И. А. Бодуэном де Куртенэ в его дополнениях к словарю Даля.
Между тем, можно найти примеры употребления глагола обобществить в русском литературном языке с 70—80-х годов XIX в. При этом сначала этот глагол выражал более общее значение: „объединить, сплотить в одно общество, в единый коллектив“. Так в романе Д. Н. Мамина-Сибиряка „Бурный поток“ (1886): „Заметьте, я защищаю капитализм только по его общественно-исторической задаче, как начало, обобществляющее трудовые элементы и внедряющее принципы коллективизма“»[1].
тематический ряд
Братство.
масонство
В центре масонской идеологии находится миф об общине.
социалистические общины
Миф общины породил ряд осуществленных утопий: «Новую гармонию» Оуэна, фаланстеры фурьеристов, колония «икарийцев» в США.
Гакстгаузен
Результатом поездки в 1843 — 1844 годах в Россию Августа фон Гакстгаузена явился труд «Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России» в трех томах. В своей работе исследователь детально анализирует социально-экономическое значение русской общины. По его мнению, именно община должна является главным фактором, сдерживающим рост пролетариата. Кроме того, писатель считал, что Россия не была готова к вольнонаемному труду и выступал за постепенную отмену крепостного права. Выход он видел в введении таких юридических отношений между крестьянами и помещиками, при которых первые были бы привязаны к земле в силу собственных интересов, а не постоянного принуждения со стороны помещиков.
Герцен передает мысли Гакстгаузена: «Сельская община составляет в России всё. В ней, по мнению барона, ключ к прошлому России, зародыш ее будущего, животворящая монада русского государства. „Каждая сельская община,—говорит он, — представляет собой в России маленькую республику, которая самостоятельно управляет своими внутренними делами, не знает ни личной земельной собственности, ни пролетариата и уже давно довела до степени совершившегося факта часть социалистических утопий; иначе жить здесь не умеют; иначе никогда даже здесь и не жили“»[2].
Для Гакстгаузена общины (Gemeinden) могли стать орудием в нереволюционном преобразовании общества, посредником в примирении классов, а также личности и общества. Он видел в русской общине пример организации свободного труда по аналогии с общинами сен-симонистов. Община выступает в качестве воплощения мифа о равенстве и о гностическом коллективе.
Русское освободительное движение
Все русское освободительное движение вплоть до начатков марксизма в России было заражено общинным мифом.
«Особое устройство русской деревни — патриархальная крестьянская община (коллективное владение землей) играло важную роль в создании самых различных утопических проектов. Издавна считалось, что самыми ранними пропагандистами и глашатаями этой формы хозяйства были славянофилы. И в самом деле, они с момента формирования своих доктрин, с конца 30-х годов, уже обращались к общине как к специфически русской общественной структуре. И. В. Киреевский в известном программном письме, называемом публикаторами „В ответ А. С. Хомякову“ (1839), подробно говорит о принадлежности русского человека сельскому миру и о поземельной собственности как принадлежности не личной, а общественной, хотя и не употребляет самого слова „община“ (впервые именно об общине стал писать Хомяков в статье „О сельских условиях“, опубликованной в июньском номере журнала „Москвитянин“ за 1842 г.).
Однако новейшие разыскания и публикации С. В. Житомирской и С. В. Мироненко позволяют утверждать, что независимо от славянофилов и даже несколько ранее их о самобытном характере русской общины — особенно в смысле защиты страны от нищеты, от пауперизма (наделение землей всех членов общины избавляет деревню от бедных безземельных бобылей, от „пролетариев“) думали и писали сосланные в Сибирь декабристы (Н. А. Бестужев в записной книжке 1836 г., М. А. Фонвизин в статье „О крепостном состоянии земледельцев в России“, 1841—1842). Эти идеи позднее будут развиваться и Петрашевским, и значительно более ярко и обстоятельно — Герценом»[3].
Н. М. Пирумова сообщает:
«В ожидании „неминуемых“ событий Фонвизин в том же 1849 г. пишет записку „О коммунизме и социализме“. Пессимистически оценив возможности социальных преобразований во Франции, он, находясь в Сибири, как и Герцен в Европе, обращается к перспективам справедливого переустройства общества на основе поземельной общины, содержащей „главный элемент всех социалистических и коммунистических теорий“[4]. Близкую оценку института общины дает примерно в это время и Н. А. Бестужев, когда пишет (письмо С. П. Трубецкому 15 октября 1850 г.), что общинный уклад представляет собой „чистый социализм, коммунизм“[5]»[6].
славянофильство
Славянофильство придало антимонархическому протесту православное модернистское оформление, в частности через акцент на сострадательной любви:
«Община в глазах славянофилов действительно была заслоном против «пролетарства», против социалистических и революционных идей. Это был заслон административно-хозяйственный (право каждого общинника на землю и помещичья опека) и нравственно-бытовой (общинное сострадание и взаимопомощь)»[7].
«Воображая себе русское общество древних времен, не видишь ни замков, ни окружающей их подлой черни, ни благородных рыцарей, ни борющегося с ними короля. Видишь бесчисленное множество маленьких общин, по всему лицу земли Русской расселенных, и имеющих, каждая на известных правах, своего распорядителя, и составляющих, каждая, свое особое согласие, или свой маленький мир, — эти маленькие миры, или согласия, сливаются в другие, большие, согласия, которые, в свою очередь, составляют согласия областные и, наконец, племенные, из которых уже слагается одно общее огромное согласие всей Русской земли, имеющее над собою великого князя всея Руси, на котором утверждается вся кровля общественного здания, опираются все связи его верховного устройства»[8].
Александр Герцен
Для Александра Герцена миф об общине имел огромное мировоззренческое значение. Община и указывала пути в будущее, и сама уже являлась этим будущим, подтверждая посюстороннюю веру Герцена и развеивала (на время) его сомнения.
Герцен пишет об открытиях Гакстагузена:
«„Русские сельские общины и республика, славянские деревни и социальные установления“. Эти слова, таким образом сгруппированные, без сомнения, звучат весьма странно для слуха читателей Гакстгаузена. Многие, я уверен в этом, спросят, находился ли вестфальский агроном в здравом уме. И однако Гакстгаузен совершенно прав: социальное устройство сельских общин в России — истина, столь же великая, как и могущественная славянская организация политической системы»[2].
согласование теории с практикой
Для Герцена община служила реальным мостом между теорией и практикой:
«Герцен сознавал необходимость перекинуть мост между теорией и практикой. Он знал, что будущее родится из существующего и что поэтому в существующем следует искать элементы, из которых разовьется будущее. Идеал, с точки зрения Герцена, имел смысл и значение лишь тогда, когда он опирался на действительность»[9].
«В свете революционного опыта ему стала еще яснее, чем раньше необходимость искать в реальной действительности залог осуществимости общественного строя, который пока существовал лишь в мечтах»[9].
Герцен «настойчиво выдвигал такой вопрос, который в его время из западноевропейских социалистов был поставлен только Марксом и Энгельсом,- вопрос об отношении идеала к действительности… „Без предрасположенного народного быта,- писал он,- общественная наука теряется в социальном бреде“… Герцен призывал перебросить „из стремления в приложение“, то есть научно обосновать необходимость воплощения в жизнь более совершенного и справедливого, чем современный, общественного строя»[9].
«На родине, как казалось Герцену он нашел наконец-то то, чего тщетно искал на Западе,- объективные предпосылки для осуществления социалистического идеала. Такими предпосылками, по мнению Герцена, являлись русская земельная община с периодическими переделами земли и признание русским крестьянством права на землю за каждым, кто ее обрабатывает своими руками. Земельные порядки русской деревни, по глубокому убеждению Герцена, не только должны спасти Россию от развития в ней пролетариата, но и обеспечить нашему народу переход к социализму»[9].
согласование личности с обществом
Мифическая община давала Герцену мечтательное орудие для примирения личности с коллективом:
«Согласовать личную свободу с миром — тут вся задача социализма… Славянская сельская община — бессознательный зародыш, который будет вызван к деятельной жизни лишь тогда, когда каждый человек в общине потребует себе все права, принадлежащие ему как особе, не утрачивая притом прав, которые он имеет как член общины»[10].
народничество
- При сохранившемся еще общинном духе народа, при близком торжестве социалистической идеи в Европе ― социально-революционное значение народного самодержавия у нас будет еще более резко и решительно, чем было в самой Европе[11].
Церковная реформа
Миф об общине стал стимулом для проведения реформ в Православной Церкви в сторону «возрождения приходской жизни» в том виде, в каком она никогда не существовала в России.
Создание коллективов в духе социального христианства, движение евхаристических общин в духе движения литургического обновления: все эти направления реформы опираются на общинный миф.
В приложении к англиканству и католицизму те же коллективистские реформы опираются на православные преобразования, которые считаются выражением «неизменного древнего предания» («эффект пиццы»).
обновленчество
В обновленчестве община была заявлена в качестве самоценной творческой сущности: «Богослужение в христианских общинах должно определяться непосредственным вдохновением и свободным религиозным творчеством. Оно должно приблизиться к жизни так, чтобы жизнь верующих со всеми запросами, со всеми глубочайшими и задушевными стремлениями литургически в нем отражалась, находила бы в нем высшее освящение и оправдание»[12].
приходская реформа
евхаристические общины
Движение евхаристических общин по существу привело к созданию цепи модернистских сект, таких как секта о. Георгия Кочеткова, община о. Виктора Мамонтова и т. п.
«Самое основное для обновленцев понятие общины (кстати, по своему устройству очень напоминающее собой тоталитарную секту) выросло из мнения о. Н. Афанасьева, что в I—II веках такого понятия и явления, как Вселенская Церковь, еще не существовало. Тогда была лишь Церковь как евхаристическое собрание, которое тем самым было самодостаточно и не нуждалось в связи с другими Церквами»[13].
в речи мастеров
Зинон (Теодор), Иларион (Алфеев), Карпенко Димитрий Владимирович, Марцинковский Владимир Филимонович, Питирим (Нечаев), Чистяков Георгий Петрович
источники
- Гакстгаузен, Август фон. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России / Пер. с нем. и изд. Л.И. Рагозин. — Москва, 1869. — Т. 1.
- Дружинин Н.М. Гакстгаузен и русские революционные демократы // Дружинин Н.М. Избранные труды: Революционное движение в России в XIX в. — М., 1985.
- Козьмин, Б. П. А. И. Герцен в истории русской общественной мысли // Из истории революционной мысли в России. Избранные труды. — М.: Академия наук СССР, 1961. — 578-605 с.
- Пирумова, Н. М. «Русский социализм» А. И. Герцена // Революционеры и либералы России. — М.: Наука, 1990. — 114–140 с..
- August von Haxthausen. Studien über die innern Zustände, das Volksleben und insbesondere die ländlichen Einrichtungen Russlands.
- Православный приход мечты // Николо-Угрешская православная духовная семинария. — 2016. — 26 сентября
- Gooding, John Socialism in Russia. Lenin and his legacy, 1890-1991. — Houndmills, New York: Palgrave, 2002.
Сноски
- ↑ 1,0 1,1 1,2 Виноградов Виктор История слов. Около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. — М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 1999.
- ↑ 2,0 2,1 Герцен, А. И. Россия // Собрание сочинений: В 30-ти т = La Russie (1849). — М.: Академия наук СССР, 1955. — Т. 6. — 150-223 с.
- ↑ Егоров, Б. Ф. Петрашевцы. — Л.: Наука, 1988. — С. 28–29. — (Страницы истории нашей Родины).
- ↑ Фонвизин М. А. О коммунизме и социализме // Соч. и письма. — Т. II. — С. 291.
- ↑ Баранская М. Ю. Декабрист Николай Бестужев. — М., 1954. — С. 203—204.
- ↑ Пирумова, Н. М. «Русский социализм» А. И. Герцена // Революционеры и либералы России. — М.: Наука, 1990. — 114–140 с.
- ↑ Цимбаев, Н. И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. — М.: Московский университет, 1986. — С. 174.
- ↑ Киреевский, Иван. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России. Письмо к графу Е. Е. Комаровскому. Из «Московского сборника». — М.: Тип. Александра Семена, 1852.
- ↑ 9,0 9,1 9,2 9,3 Козьмин Б. П. А. И. Герцен в истории русской общественной мысли // Из истории революционной мысли в России. Избранные труды. — М.: Академия наук СССР, 1961. — 578-605 с.
- ↑ Герцен, А. И. Речь на народном сходе в память февральской революции. 27 февраля 1855 года // Собрание сочинений: В 30-ти т. — М.: Академия наук СССР, 1957. — Т. 12. — С. 260. — 253-264 с.
- ↑ Народная воля. Социально-революционное обозрение. №10 // «Народная воля», 1884.
- ↑ Свенцицкий, Валентин о. Христианское братство борьбы и его программа. — М., 1906.
- ↑ Сысоев, Даниил о. «Парижское» богословие и необновленчество. — Благодатный Огонь № 2. — 1998.