Поставить себя на место другого

Материал из Два града
Перейти к: навигация, поиск
Поставить себя на место другого
встать на место другого
Fotothek df pk 0000036 019 Horst Caspar in der Titelrolle, Walter Richter als Claudius, Gerda Müller als Ge.jpg
Степень одобрения: похвала
Тип: штамп, речевая тактика
Направление: либерализм, массовая религия

либеральный штамп. Служит для обозначения речевой тактики по уходу во вторую реальность.

определение

В гностическом обществе принято признавать точку зрения собеседника:

Гамлет. Вы видите вон то облако, почти что вроде верблюда?

Полоний. Ей-богу, оно действительно похоже на верблюда.

Гамлет. По-моему, оно похоже на ласточку.

Полоний. У него спина, как у ласточки.

Гамлет. Или как у кита?

Полоний. Совсем как у кита.

Гамлет. Ну, так я сейчас приду к моей матери. (В сторону.) Они меня совсем с ума сведут[1].

В ходе сеанса либерального чревовещания Николай Бердяев, как и другие плюралисты, готов принять чужую точку зрения. Милль также советует практиковать своеобразное переселение душ: «Тот, кто никогда не ставил себя на место думающего иначе, не предвидел его возражений, в сущности, не знает по-настоящему и своей доктрины».

Этим достигается взаимозаменяемость массовых личностей, которые способны поставить себя на место другого, и всегда готовы его заменить – на трибуне или кафедре. Либерал заранее признается, что он может ошибаться, и поэтому всегда готов «услышать другую точку зрения», как говорил Карл Поппер. Тем самым он отказывается от какой-либо интерпретации одобряемых им учений и принимает их не просто, как они есть, а принимает прямо их собственное самоопределение.

разновидности

  • Система Станиславского.

примеры

цитаты
  • Умение поставить себя на место другого, что особенно важно для врача и что сделать не так просто, и отличает хорошего врача, помнящего прекрасные строчки Б. Пастернака: «Я чувствую за них, за всех — как будто побывал в их шкуре, я таю сам, как тает снег, я сам, как утро, хмурю брови, хмурю»[2].
  • Встать на место другого ― значит понять, что его отличает, оставаясь самим собой[3].
  • Чем более вы способны поставить себя на место другого и почувствовать причиненное ему зло, нанесенное ему оскорбление или сделанную ему несправедливость, тем сильнее будет в вас желание сделать что-нибудь, чтобы помешать злу, обиде, несправедливости[4].
  • Тогда человек ставит себя в своем воображении на место другого человека; он себя спрашивает, приятно ли ему было бы, если б с ним поступили так-то; и чем лучше он отождествит себя с тем, которого достоинство или интересы он едва не нарушил, тем нравственнее будет его решение[4].
  • Если бы жизнь всех не была связана этим основным единством, если бы они были чужды и внешни друг другу, то одно не могло бы действительно ставить себя на место другого, переносить на себя чужие состояния или внутренно переживать их вместе с другими, ибо сочувствие есть действительное состояние, а не воображаемое только и не отвлеченная мысль[5].
  • Известен процесс мышления: когда я хочу объяснить чей-нибудь поступок со мной, я ставлю самого себя на место другого и стараюсь придумать, что могло бы заставить меня на этом месте поступить таким образом; если никаких достаточных мотивов не оказывается, я признаю поступок несправедливым[6].

источники

  • Эйзенштейн С. М. Станиславский и Лойола // Киноведческие записки. - 2000. - № 47.


Сноски


  1.  Shakespeare, William. Hamlet. — New Haven: Yale University Press, 2003. — P. 126.
  2. Дурнов, Лев. Жизнь врача. Записки обыкновенного человека (2001).
  3. Анфиногенов, Артем. А внизу была земля (1982).
  4. 4,0 4,1 Кропоткин П. А. Нравственные начала анархизма (1906).
  5. В. С. Соловьев. Оправдание добра.
  6. Добролюбов Н. А. Черты для характеристики русского простонародья (1859).