От лат. propago — «распространяю». Впервые в 1622 (Sacra Congregatio de Propaganda Fide).
определение
Устранив веру в невидимое и вечное и запретив суждения о сути бытия, идеология делает невозможным общение между людьми, оставляя в качестве средства коммуникации пропаганду, то есть односторонний приказ.
Частный человек, если он заражен гностицизмом, воспринимает свои суждения как всего лишь частные, а суждения идеологов как коллективные, то есть вытекающие из общественной и реальной ситуации. Он ничего не может возразить идеологии, как, якобы, голосу самой объективности. От него ускользает, что и те и другие суждения одинаково существуют перед лицом истины. Идеологическая речь не есть явление иного, более общего, порядка, а управляемый хаос; в тексте не только содержится информация, а навязывается метод прочтения.
В пропаганде есть поэтому не только информация, а навязывается метод истолкования этой информации. За счет этого пропаганда понятна абсолютно всем - и желающим и не желающим ее понимать.
В пропаганде, в том числе в современной философии, мысль перестает быть только мыслью, а становится «орудием исцеления» [1].
обработка «высоких» идей
В пропаганде происходит обработка псевдологий, разработанных новой философией, высокой культурой и наукой. В этом смысле можно говорить, например, о том, что философия просвещенцев стала одним из главным источников Французской революции. Сочинения философов всегда доступны лишь небольшой части населения, однако в новом массовом обществе возникает целый класс идеологов, то есть тех, кто истолковывает, упрощает, вульгаризирует и в конце концов сводит к нерасчлененному лозунгу сложные философские системы.
Пропагандистское упрощение может касаться и верных учений, в том числе Христианства. Различие тут в том, что гностические учения сами по себе страдают псевдологичностью, компенсируемой наглядностью. Гностические учения - это мифы, рассказы. Христианское истинное учение не может быть подвергнуто упрощению в духе православия-лайт и лжемиссионерства. Оно исчезает в тот момент, когда пропаганда делает догматы и заповеди безразлично понятными.
То же происходит с научными теориями, которые становятся медиа-носителями для радикальных идей, еще и потому что сами эти теории являются рассказами, космическими мифами.
«Демократические публицисты-республиканцы 1788 – 1793 обобщали, они не были новаторами. В его задачу не входит сказать что-либо новое, объяснял Демулен в своем памфлете „La France libre“. В молодости Демулен был пылким учеником Руссо... Его задача - раскрыть суть тех полезных вещей, которые уже доказаны, раздувая пламя, к счастью разгоревшееся от философского факела» [2].
Один из главных деятелей Французской революции Жак-Пьер Бриссо обратил внимание на месмеризм хотя «месмеризм не предложил ему новых радикальных идей. К тому времени, как вождь месмеристов Никола Бергасс изложил ему идеи Руссо, Бриссо уже впитал, применил на деле и пострадал за эти идеи. Вульгаризация Бергассом идей Руссо, видимо, привлекла Бриссо в качестве средства нйти общий язык с большинством читающей публики, естественно никогда даже не открывавшей „Общественный договор“» [3].
Лозунг - это максимальная понятность, понятность не какого-либо понятия, а понятно, что делать. Отсюда полемика против теории.
безнравственность пропаганды
Безнравственность пропаганды проистекает от того, что у нее «нет какого-то основного метода, а только цель: овладение массами» [4]. То же самое иначе говорил Йозеф Геббельс: «Пропаганда это не цель сама в себе, а средство для достижения цели... Если мы достигли своей цели этими средствами, то эти средства являются хорошими» [5].
Согласно Жаку Эллюлю, «пропаганда возникает из воли к действию, с целью эффективно вооружить политиков и придать непреодолимую силу их решениям... Неэффективная пропаганда — это не пропаганда» [6].
В Ростове (в 1920. — Ред.) занятия искусством доставляли артистам много неудобств. В то время были в моде концерты-митинги. Вот как это выглядело. Большевики устраивали митинги, чтобы производить городские выборы. На эти собрания направляли ораторов, умевших зажечь толпу. Но довольно скоро аудитория охладела и стала проявлять куда меньшую активность. Кроме того, речи не сопровождались голосованием. Народу даже не предлагали голосовать; ему что-то говорили, потом отпускали, а через месяц-полтора объявляли, что избран такой-то или такой (всегда большевик). Понятно, что народ устал; чтобы бороться с его равнодушием, власти придумали разбавлять речи художественными номерами. Организаторы не уточняли, будет ли художественная часть предшествовать официальной или наоборот, чтобы публика приходила к началу. Эти концерты-митинги начинались в десять часов утра и заканчивались в семь вечера. Так что задействованные в них артисты выступали со своим номером до четырнадцати раз[7].
Пропагандист, если он берет, например, тот же вопрос о безработице, должен разъяснить капиталистическую природу кризисов, показать причину их неизбежности в современном обществе, обрисовать необходимость его преобразования в социалистическое общество и т. д. Одним словом, он должен дать «много идей», настолько много, что сразу все эти идеи, во всей их совокупности, будут усваиваться лишь немногими (сравнительно) лицами. Агитатор же, говоря о том же вопросе, возьмет самый известный всем его слушателям и самый выдающийся пример, — скажем, смерть от голодания безработной семьи, усиление нищенства и т. п. — и направит все свои усилия на то, чтобы, пользуясь этим, всем и каждому знакомым фактом, дать «массе» одну идею: идею о бессмысленности противоречия между ростом богатства и ростом нищеты, постарается возбудить в массе недовольство и возмущение этой вопиющей несправедливостью, предоставляя полное объяснение этого противоречия пропагандисту. Пропагандист действует поэтому главным образом печатным, агитатор — живым словом[8].
СвернутьРазвернуть
источники
Агитация за счастье. Советское искусство сталинской эпохи / Под ред. Х. Гасснер. — Дюссельдорф; Бремен: Интерартекс-Эдицион Теммен, 1994.
Бохенский И. М. Современная европейская философия. — М.: Издательство иностранной литературы, 1959. — С. 183.
Водопьянова З. К. Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953-1957: Документы. — М.: РОССПЭН, 2001.
Голомшток И. Н. Тоталитарное искусство. — М.: Галарт, 1994.
Горяева Т. М. Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920-х - начале 1930-х годов. Документированная история. — М.: РОССПЭН, 2000.
Горяева Т. М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. — М.: РОССПЭН, 2009.Горяева Т. М. . М.: РОССПЭН, 2009
Гущин. Оформление массовых празднеств за 15 лет диктатуры пролетариата. — М.: ОГИЗ, ИЗОГИЗ, 1932.
Ленин В. И. Что делать // ПСС. — М.: ГИПЛ, 1963. — Т. 6.
Рабинович, Александр. Большевики у власти. Первый rод советской эпохи в Петрограде. — М.: АИРО ХХI; Новый хронограф, 2008.
Рольф, Мальте. Советские массовые праздники. — М.: РОССПЭН, 2009.
Bartlett F. C. Political Propaganda. — Cambridge: Cambridge University Press, 1942. — P. 66.
Ellul, Jacques. -The Formation of Men’s Attitudes. — New York: Knopf, 1965. — P. 25.
Herb, Guntram Henrik. Under the map of Germany. Nationalism and propaganda, 1918-1945. — London, New York: Routledge, 1997.
Herzog, Jonathan P. The spiritual-industrial complex. America's religious battle against communism in the early Cold War. — New York: Oxford University Press, 2011.
Hoffmann, Hilmar. The triumph of propaganda. Film and national socialism, 1933-1945. — Providence: Berghahn Books, 1996.
Kallis, Aristotle A. Nazi propaganda and the Second World War. — Houndmills, Basingstoke, Hampshire, New York: Palgrave Macmillan, 2005.
Kenez, Peter. The birth of the propaganda state. Soviet methods of mass mobilization, 1917-1929. — Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1985.
Lenoe, Matthew Edward. Closer to the masses. Stalinist culture, social revolution, and Soviet newspapers. — Cambridge (Mass.), London: Harvard University Press, 2004.
Manning, Martin. Historical dictionary of American propaganda. — Westport, CT.: Greenwood Press, 2004.
Moore, Colin. Propaganda prints. — London: A & C Black Publishers,, 2010.
Parry-Giles, Shawn J. The rhetorical presidency, propaganda, and the Cold War, 1945-1955. — Westport, Conn: Praeger, 2002.
Starks, Tricia. The body Soviet: propaganda, hygiene, and the revolutionary state. — Madison, Wisconsin: The University of Wisconsin Press.
Taylor, Philip M. Munitions of the Mind: A history of propaganda from the ancient world to the present era. — Manchester University Press, 2003.
Welch, David. The Third Reich. Politics and propaganda. — 2nd ed.. — New York: Routledge, 2007. — Vol. 175.
Welch, David; Cull, Nicholas John; Culbert, David Holbrook. Propaganda and mass persuasion. A historical encyclopedia, 1500 to the present. — Santa Barbara, Calif.: ABC-CLIO, 2003.
Сноски
↑ Бохенский И. М. Современная европейская философия. — М.: Издательство иностранной литературы, 1959. — С. 183.
↑ Israel Jonathan I. Revolutionary ideas. An intellectual history of the French Revolution from the Rights of Man to Robespierre. — Oxford ; Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2014. — P. 24.
↑ Darnton, Robert. Mesmerism and the end of the enlightenment in France. — Cambridge, Mass, London: Harvard University Press, 1968. — P. 83.
↑ Bartlett F. C. Political Propaganda. — Cambridge: Cambridge University Press, 1942. — P. 66.
↑ Welch, David. The Third Reich. Politics and propaganda. — 2nd ed.. — New York: Routledge, 2007. — Vol. 175.
↑ Ellul, Jacques. -The Formation of Men’s Attitudes. — New York: Knopf, 1965. — P. 25.
↑ Мишагин-Скрыдлов А. Н. Россия белая, Россия красная. 1903-1927. — М., 2007.
↑ Ленин В. И. Что делать // ПСС. — М.: ГИПЛ, 1963. — Т. 6. — С. 66-67.
