Не верить идеологам/en

не принимать самоопределений и самооценок идеологов - один из главных принципов исследования идеологий, массовой религии и массовой культуры. Прием искусства чтения.

определение

То, что говорят о себе идеологи, модернисты и шоумены, является пропагандой, то есть целиком принадлежат к практической, а не теоретической жизни. Объяснения идеологов не имеют целью что-либо объяснить, а лишь развязать идеологу руки для произвольных действий в реальном мире.

Идеология, массовая культура и массовая религия не предлагают теории, идеи или истины, а являются частью реальности и в таком качестве должны подвергаться исследованию .

According to Eric Voegelin, «when a theorist reflects on his own theoretical situation, he finds himself faced with two sets of symbols: the language symbols that are produced as an integral part of the social cosmion in the process of its self-illumination and the language symbols of political science. Both are related with each other in so far as the second set is developed out of the first one through the process that provisionally was called critical clarification. In the course of this process some of the symbols that occur in reality will be dropped because they cannot be put to any use in the economy of science, while new symbols will be developed in theory for the critically adequate description of symbols that are part of reality. If the theorist, for instance, describes the Marxian idea of the realm of freedom, to be established by a Communist revolution, as an immanentist hypostasis of a Christian eschatological symbol, the symbol "realm of freedom" is part of reality; it is part of a secular movement of which the Marxist movement is a subdivision, while such terms as "immanentist," "hypostasis", and "eschatology" are concepts of political science. The terms used in the description do not occur in the reality of the Marxist movement, while the symbol "realm of freedom" is useless in critical science. Hence, neither are there two sets of terms with different meanings nor is there one set of terms with two distinct sets of meanings; there exist rather two sets of symbols with a large area of overlapping phonemes. Moreover, the symbols in reality are themselves to a considerable extent the result of clarifying processes so that the two sets will also approach each other frequently with regard to their meanings and sometimes even achieve identity. This complicated situation inevitably is a source of confusion; in particular, it is the source of the illusion that the symbols used in political reality are theoretical concepts.

This confusing illusion unfortunately has rather deeply corroded contemporary political science. One does not hesitate, for instance, to speak of a "contract theory of government," or of a "theory of sovereignty," or of a "Marxist theory of history," while in fact i t is rather doubtful whether any of these so-called theories can qualify as theory in the critical sense; and voluminous histories of "political theory" bring an exposition of symbols which, for the larger part, have very little theoretical about them».

По этой причине носителям духовных болезней, то есть представителям идеологий, массовой культуры и массовой религии, не следует верить.

Не следует принимать и понимать самоопределения и самообъяснения, которые нам предлагают идеологи. Мы не должны им верить ни в чем, не должны вступать с ними ни в какие реальные или ментальные соглашения, обманывая себя иллюзией общественного или церковного мира. Мы не должны вступать в диалог с безумием, потому что, по выражению Роберта Музиля, «глупо идти по пути глупости».

Мы не должны принимать их объяснений и самооценок. Мы не должны верить тому, что модернисты рассказывают нам о себе. Учение модернистов следует отвергать с порога, не допуская превращения Христианства в абсурд.

Действия врагов Церкви и Христа следует понимать и признавать тем, что они есть:

Промысл Божий повсюду оправдан, а подвергавшийся скорбям повсюду обвинен. Смею думать, что подобное высказано многими Отцами, даже Апостолом Павлом в его Посланиях, и совершенно в том же духе и смысле. Факты остаются фактами. Действия, оправдываемые по отношению к промыслу Божию, не престают иметь свое значение в отношении к действующим людям и зло нельзя назвать добром. Я переживал в Сергиевой пустыне ту эпоху, во время которой неверие и наглое насилие, назвавшись Православием, сокрушали нашу изветшавшую церковную иерархию, насмехались и издевались над всем священным. Результаты этих действий поныне ощущаются очень сильно. По милости Божией желаю всем простить все, более никого не считать провинившимся предо мною; но действия врагов Церкви и Христа желаю понимать и признавать тем, что они есть. Ведь и антихрист назовет себя Христом. Ведь и явление его должно признавать справедливым попущением Божиим; но самому лицу и его действиям цена своя.

— св. Игнатий (Брянчанинов)

Если идеология есть духовный беспорядок, то нельзя исследовать его как порядок. «Невозможно, - по словам Эриха Фогелена, - вступать в разумное обсуждение с тем, кто отрицает осмысленный порядок». Находя смысл в бессмыслице, мы разрушаем порядок нашего собственного суждения. Следовательно, христианин должен крепко держаться Христа — общей для всех Истины, и не поддаваться идеологической интоксикации.

Общаясь с гностиками или читая по необходимости их сочинения, надо выполнить два противоположных требования: извлечь у них ответ о причинах их болезни, и в то же время помнить, что им самим нельзя верить даже в описании симптомов болезни, не говоря уже о диагнозе.

Ханна Арендт пишет, что современное общество неспособно формировать суждения о личностях и поэтому вынуждено принимать каждого человека за того, кем он себя считает. В этой неспособности к критическим суждениям Арендт видит корень таких явлений как «харизма» Гитлера:

Extraordinary self-confidence and displays of self-confidence therefore inspire confidence in others; pretensions to genius waken the conviction in others that they are indeed dealing with a genius. This is merely the perversion of an old and justified rule of all good society according to which everyone has to be capable of showing what he is and of presenting himself in the proper light. The perversion occurs when the social role becomes, as it were, arbitrary, when it is completely separated from the actual human substance, indeed, when a role consistently played is unquestioningly accepted as the substance itself. In such an atmosphere any kind of fraud becomes possible because there appears to be no one at all left for whom the difference between fraud and authenticity matters in the least. People therefore fall prey to judgments apodictically expressed because the apodictic tone frees them from the chaos of an infinite number of totally arbitrary judgments. The crucial point is that not only is the apodictic quality of tone more convincing than the content of the judgment but also the content of the judgment, the object judged, becomes irrelevant. Hitler’s tirades about the evils of smoking seem to have had a no less fascinating effect on his listeners than his speeches about Napoleon I or his views on world history. To assess correctly this phenomenon of charisma in Hitler’s case we have to remind ourselves that in present-day society it is not really all that difficult to create an aura about oneself that will fool everyone—or just about everyone—who comes under its influence. In this respect Hitler behaved no differently than have many less talented charlatans.

sources

---

Сноски

---