Слово-двигательная речь
язык жестов, пасимология, язык кинетический, язык линейный, язык ручной - свойственен патологической речи.
Для понимания патологической речи надо учитывать поведение оратора, обстановку, мимику, жесты, тон, ритм, произношение, символику действий.
Например, тексты А.И. Осипова бедные и невыразительные, и сами по себе не могут объяснить его широкую популярность в среде православных христиан. В то же время речь А.И. Осипова завораживающая, «сладкая» за счет умелого владения языковым и ручным жестом, ритмом, интонацией.
Содержание
Марсель Жусс
Наблюдения и обобщения французского психолога и антрополога Марселя Жусса (Marcel Jousse, 1886-1961) проливают свет на смешанную, не чисто словесную и интеллектуальную природу патологической речи.
Жусс предложил рассматривать примитивную и детскую речь как «слово-двигательный» (verbomoteur) и «слово-слуховой» (verbo-auditif) комплексы. От этого тезиса Жусс приходит к более широкому обобщению: что все современные люди принадлежат к «слово-двигательному» типу, то есть их мысль и речь рождается в связи со слуховыми и двигательными жестами. Термин «жест» (le geste propositionnel) Жусс понимает шире, чем жест физический. Например, для него смех и плач — это «жесты».
аналогии
- устный ум
- преступный мир
Перейдем к следующему явлению, роднящему воровскую речь с первобытной, — языку жестов. Мы говорили выше о собственно «тайных» воровских языках, отмечали их «условное», искусственное происхождение, недолговечность их существования. В тюрьмах была еще одна разновидность «тайного» языка, которым пользовались преимущественно для переговоров, из окна в окно — это язык жестов, чисто условный, искусственный. Характер его приблизительно такой же, как и сигнализации моряков, или языка глухонемых. Передаются или буквы ила целые слова в зависимости от системы языка. Называется этот способ ведения переговоров «маяком» или «светом».
Гораздо интереснее те 10—15 жестов, возникшие в обыденной воровской речи и вытесняющие из нее обычные воровские слова. Эти жесты несомненно можно рассматривать как языковое явление, как явление, имеющее аналогию в кинетической речи первобытных народов.
Говоря о магическом характере воровской речи, мы отмечали те несколько понятий, произнесение которых вслух затруднено, некоторые наложен некоторый запрет. Это явление без всякого сомнения связано с обрывочным характером воровского синтаксиса, с пропуском сказуемого,, подлежащего. Воровская речь носит заторможенный характер. Вор боится произнести лишнее, боится выдать себя или других из-за своей болтливости, боится произнести запретные слова, — слова «табу». Внутренняя напряженность воровской речи часто не разрешается ничем, остается подавленной. Здесь-то и приходит на помощь жест. Жест является как разрешение того напряжения в речи, которое явилось результатом запрета на известное слово.
Не будучи в состоянии произнести запрещенное слово «кража», вор показывает его жестом, делая движение кистью руки. Так же точно понятие нагана, бандитизма, стрельбы, вооруженного грабежа и т.д. вор показывает, делая движение указательным пальцем руки, как бы спуская курок. Желая дать понять, что необходимо соблюдать осторожность, или выразить понятие доноса, агента уголовного розыска и т. д., вор делает движение рукой, как бы стуча по столу. Тот же жест выражает занятие проституцией.
Каждый из этих жестов есть некоторый намек, намек прежде всего на действие, которое необходимо выполнить в указанной обстановке.
Воровской жест не мог бы появиться, если бы речь воров была менее эмоционально насыщена, если бы различение слова и предмета было более глубоко, если бы каждое воровское звуковое слово не вызывало в переговаривающихся известного моторного, мускульного эффекта. Моторный тип мышления воров (весьма вероятно, что у первобытных народов мы имеем то же явление) создает положение, при котором слово действует не только на кору головного мозга, но и на мускульную систему человека. Роль сознания у воров не значительнее, чем у человека в нормальной общественной обстановке. Вот почему и эмоциональная сторона слов у воров так развита.
Таким образом, воровской жест является результатом, с одной стороны, мускульно-моторного восприятия слов (это явление легко поддается экспериментальной проверке), с другой стороны некоторой словесной синкопы, пропуска, запрета на некоторые слова; является боковым разрешением того напряжения, которое получается в результате умолчания, и с третьей стороны, свидетельствуя о близости и неразличимости в сознании воров слова и предмета, слова и действия, лежит в несомненной связи с эмоционально-экспрессивной стороной воровской речи.
Семантически жест продолжает общую тенденцию воровского языка к полисемантичности, в частности, эмоциональной полисемантичности. Жест всегда связан с целым комплексом понятий, в котором и действие и предмет неразличимы. Переход к языку жестов органически подготовлен всей системой воровского языка[1].— Дм. Лихачев. Черты первобытного примитивизма воровской речи
изображения
Алексей Осипов. Жесты
Алексей Осипов. Жесты
Алексей Осипов. Жесты
источники
- Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. — 2-е изд.. — М.: Советская энциклопедия, 1969. — 608 с. — 40 000 экз.
- Вершилло Р. А. Политическая речь. Программа исследований. — М.: Антимодернизм.Ру, 2017. — 119 с. — (Политическая речь Нового времени).
- Calbris, Geneviève; Porcher, Louis. Geste et communication. — Paris: Hatier, 1989. — 223 p. — (Langues et apprentissage des langues). — ISBN 2-218-01769-8.
- Caradec, François. Dictionary of gestures : expressive comportments and movements in use around the world = Dictionnaire des gestes : attitudes et mouvements expressifs en usage dans le monde entier. / translated by Chris Clarke. — Cambridge, Massachusetts: The MIT Pres, 2018. — 324 p. — ISBN 9780262038492.
- Jousse, Marcel. Études de psychologie linguistique. Le Style oral rythmique et mnémotechnique chez les Verbo-moteurs. — Paris: Gabriel Beauchesne, 1925.
- Kendon, Adam. Gesture: Visible Action as Utterance. — Cambridge: Cambridge University Press, 2004. — 400 p. — ISBN 0-521-83525-9.
- Ong, Walter J. Orality and literacy. The technologizing of the word. — London, New York: Routledge, 2002.
Сноски
- ↑ Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Язык и мышление. - 1935. - № III-IV. - С. 86-87.
