Суворов Николай Семенович

Суворов Николай Семенович

У этой персоналии пока нет портрета

1848-1909

Русская Православная Церковь

Окончил: Солигаличское духовное училище, Костромская духовная семинария, СПбДА, юридический факультет СПбГУ, юридический факультет МГУ

Преподавал в: Солигаличское духовное училище, Демидовский юридический лицей, юридический факультет МГУ, Катковский лицей

Организации: Предсоборное присутствие

Направление: антимодернизм

Персоналии

(1848 - 1909) — православный юрист-антимодернист, один из основоположников отечественной науки церковного права. Основная сфера научных интересов проблемы церковного, римского, древнерусского права и истории философии права.

образование

Обучался в Солигаличском духовном училище. В 1868 году окончил Костромскую духовную семинарию. За отличную учебу направлен для поступления в Санкт-Петербургскую духовную академию.

В 1868-1869 годы учитель латинского языка в Солигаличском духовном училище.

В 1873 году окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата прав и был оставлен на кафедре церковного права для приготовления к профессорскому званию.

Научный руководитель Суворова - Михаил Иванович Горчаков.

В 1877 году защитил магистерскую диссертацию на тему: «О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному праву».

С 1877 года и. д. экстраординарного профессора, а с 1884 года ординарный профессор Демидовского юридического лицея в Ярославле по кафедре церковного законоведения. Читал лекции по римскому праву и гражданскому законодательству.

В 1884 году Николай Суворов защитил на юридическом факультете Императорского Московского университета диссертацию на соискание степени доктора церковного права «Объем дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских соборов».

В 1899 году Николай Суворов перешел в Московский университет (юридический факультет) на кафедру церковного права. Читал лекции по церковному устройству, по церковному управлению. В 1906 - 1907 годы Суворов читал общий курс церковного права.

Одновременно Суворов читает лекции по энциклопедии права и по истории права в Императорском лицее в память Цесаревича Николая.

В ряде трудов Николаем Суворовым делаются глубокие экскурсы в область смежных юридических наук, в том числе в историю политических учений. Им дана емкая оценка схоластических учений Средневековья. Ученый рассматривает схоластику как науку, которая постоянно держала мысль в напряжении, дисциплинировала мышление, приучала его к порядку и систематичности.

Как ученому, обладающему глубокими познаниями в области истории русского гражданского права, ему было поручено Академией наук составление отзыва на монографию А. А. Загоровского «О разводе по русскому праву», представленную на соискание Уваровской премии. Отмечая достоинства проведенного соискателем исследования, Николай Суворов с присущей ему основательностью указал на допущенные автором преувеличения относительно влияния византийского семейно-брачного законодательства на формирование соответствующих институтов права Древней Руси. Отзыв Суворова был удостоен золотой медали Академии наук.

Неоднократно выступал с чтением публичных лекций о гражданском браке и русском расколе в ярославской Городской думе.

Член Предсоборного Присутствия при Святейшем Синоде (1906 год).

воззрения

Николай Суворов выступал в защиту Синодального периода, против папизма Восточных Патриархов.

Суворов был твердым защитником свободы Церкви и соответственно противником демократии:

Здесь не место и не время вдаваться в оценку идеи народовластия с точки зрения политической; но можно наверное сказать, что в области церковной ее едва ли можно примирить с евангельским и с апостольским учением о повиновении властям и о покорности наставникам ^:234.

Согласно Суворову, в Восточной Православной Церкви субъектом высшей церковной власти был византийский император, и признание за русским императором высшей правительственной власти в православной церкви является историческим наследием после византийских императоров:

Русскому монарху принадлежит в Русской православной церкви законодательная власть во всем том, что касается юридического порядка церкви... в смысле внутренней правообразующей силы. Ему же принадлежит верховный надзор за состоянием жизни православной церкви не в смысле государственного надзора, имеющего целью охрану государственных интересов, а в смысле надзора, исходящего от внутренней верховной власти церкви. Хотя в отправлениях суда самодержавная царская власть не принимает участия, но в чрезвычайных случаях она есть высший источник правосудия по всяким делам и для людей всех ведомств, не исключая и духовного.

Обозревая прошедшую историю, можно сказать, что были случаи прискорбнейших вторжений императоров в религиозную область, но эти вторжения объясняются неясностью понятий о различии между государством и Церковью и тем более о различии между «церковной властью» и «светской властью». Различие между potestas ecclesiastica и potestas saecularis есть не византийско-русское, а латинско-католическое различие, в основании которого лежит мысль о второстепенном и подчиненном положении монарха по отношению к духовно-иерархической власти. Греческие философы античного мира представляли государство — politeia — осуществлением всего доброго, прекрасного и справедливого, и выше и лучше государства не знали ничего. Эта мысль осталась и на христианском Востоке руководящей мыслью, с тем различием, что в круг умозрения введены были истины христианского учения, и само государство стремилось осуществить христианский идеал, с самым неясным при этом разграничением власти императорской и духовно-иерархической. Первый, кто противопоставил политию (civitas) христианскую политии земной был, как известно, Августин Иппонский, латинянин, в совершенстве знакомый с философскими учениями древности. Мысль, что кроме политии земной существует еще государство Божие или Церковь, свидетельствует о глубоком уме Августина, но построение его, как показала история, с низкой оценкой земной политии и земной власти, привело не к миру, а к борьбе между potestas ecclesiastica и potestas saecularis. На Восток проникали только отголоски этого западного противопоставления двух порядков и двух властей и византийское различие между священством и царством (ierosyne и basileia) совсем не совпадало с западным различием церковной и светской власти. Священство и царство стоят, по восточным представлениям, во главе одного и того же церковно-государственного порядка, и, например, в так называемой «Эпанагоге», в которой была сделана попытка принципиально различить и разграничить власть патриаршую и царскую, в титуле о царе мы не найдем ничего, что соответствовало бы нашим современным представлениям о монархе, как светской или государственной власти, стоящей во главе государственного порядка и пекущейся об интересах государства, в особенности о монархе конституционном. Царь, по «Эпанагоге», должен быть тверд в вере в Троицу, в два естества, две воли и две энергии во Христе, блюсти и охранять церковные каноны. Говорить о византийской императорской власти как о светской только не более основательно, как если бы мы стали говорить о ней только как о церковной власти. Последнее даже было бы, пожалуй, более основательно, если припомнить выше приведенные места из деяний Вселенских Соборов, в которых охранение благочестия считается высшим призванием императорской власти, а поддержание гражданского порядка делом второстепенным. Нет ничего удивительного в том, что и Петр Великий унаследовал от своих предшественников — московских царей — смешение церковной и государственной власти в лице монарха, и если бы на Западе он мог встретить другие образцы, а не те, которые приходилось наблюдать во время его путешествий, то его глубоко проникающий взгляд и практический смысл помогли бы ему устроить церковные и государственные дела, не вводя учрежденный им Святейший Синод в общую систему государственных учреждений, а организуя церковный порядок, параллельный государственному порядку, под единой властью монарха. «Папежского духа», т. е. такого мировоззрения, по которому священство оказывалось бы чином независимым от государства и даже высшим и лучшим, чем государство, он не выносил, тем более, что при отце его патриарх Никон как раз именно высказывал эти «папежские» идеи, а порядок, наблюдавшийся им в некатолических странах, не представлял ничего достойного подражания, кроме коллегиальных учреждений. Что духовная коллегия сделалась колесом в государственной машине, этого даже нельзя назвать виной одного Петра Великого, виноваты в этом главным образом его преемники и сама русская духовная иерархия, которая из Византии не восприняла никаких ясных понятий о границах между Церковью и государством и которая могла лишь или подчиняться слагавшемуся государственному режиму, или протестовать в «папежском» духе.

Это исторически развивавшееся правосознание, византийское и русское, мы и должны принять за исходный пункт в наших рассуждениях о высшей церковной власти и об усовершенствовании существующего порядка. С точки зрения этого исторически развивавшегося правосознания, я не могу согласиться с теми, которые во всяком акте императорской власти по отношению к Церкви видят вмешательство светской власти в церковные дела, смешивая русского Государя с русским государством и не давая себе труда выяснить, какое положение Царь занимает в Церкви. Православная Церковь существует в Японии, и по отношению к ней японский император есть государственная или светская власть. Православная Церковь существует в Турции, и по отношению к ней турецкий султан есть государственная, или светская, власть. Несколько Православных Церквей существует в Австро-Венгрии, и по отношению к ним австрийский император — венгерский король — есть государственная или светская власть. Даже в православных странах, как Греция и Румыния, иноверный король есть государственная, или светская, власть по отношению к Церкви. Те, которые говорят у нас о русском Царе только как о светской власти, хотят, повидимому, уверить нас в том, что русский православный Царь имеет такое же значение для Русской Православной Церкви, какое, например, японский император имеет по отношению к Православной Церкви в Японии. Говорят, правда, об обязанности русского Царя быть Покровителем Православной Церкви, но прав за ним как членом Православной Церкви никаких не признается. Мысль, что Императору должны принадлежать какие-либо особые права в Церкви, профессором Бердниковым отвергнута в одной из его работ, премированной Святейшим Синодом, как протестантское учение о praecipuum ecclesiae membram. Но, строго говоря, Император не только не имеет каких-либо особых прав в Церкви, но не имеет даже и тех прав, которые имеют профессор Бердников или я, или какой-либо профессор духовной академии, или даже любой газетный борзописец. Мы можем судить и рядить, критиковать существующие недостатки устройства и управления, предлагать реформы и можем даже настолько увлечься, что наши собственные взгляды будем выдавать за самые что ни на есть православные, за православнейшие из православных, а Император должен только прислушиваться и внимать. Мы можем красноречиво рассуждать о представительстве на Всероссийском Соборе всех чинов церковных, как членов Тела Христова, причем, повидимому, само собой разумеется, что Император не есть член Тела Христова, стоит в стороне от него, ибо за ним не признано нами ни решительного, ни совещательного голоса. А между тем для меня тут возникает целый ряд недоумений и затруднений. Допустим, что мы, миряне, находящиеся в составе Предсоборного Присутствия, получаем прогоны и суточные деньги от светской власти из ассигнованного государством на Собор кредита, но получили ли мы право голоса в этом присутствии от Императора как от светской власти, это для меня уже далеко не так ясно. Скорее я лично склонен думать, что, если Государь Император высочайше поведет соизволил пригласить нас в Предсоборное Присутствие на правах членов, наравне с духовными лицами и даже епископами, то он действовал здесь не как светская власть, ав каком-то другом качестве. С точки зрения тех, кто в каждом акте императорской воли по отношению к делам церковным видит акт светской власти, было бы последовательно усматривать в назначении нас членами «светское вмешательство» в церковную область. Я решительно не разделяю этого воззрения и думаю, что каждый из нас очень хорошо различает в применении к себе самому, рассуждает ли он и действует ли в качестве члена церковного союза, осуществляет ли церковные свои права, состоя, например, членом будущего церковного Собора, или осуществляет политические права, состоя членом Государственной Думы или Государственного Совета. Почему же в применении к русскому монарху нельзя различать его государственной власти от тех прерогатив церковной власти, которые он должен иметь, как царь православный и член православной Церкви? Исторически развивавшееся церковное правосознание, о котором говорилось выше, приводит нас даже к неизбежной необходимости признания этого различия и последовательно провести его, устраняя, при свете исторического знания, те формы проявления императорской власти в церковных делах, которые оказались не полезными, а вредными для Церкви. Если же мы удовольствуемся сравнительно легким и простым приемом — смотреть на всякий акт императорской воли как на вторжение светской власти в церковную область, то против нас будут говорить не только история и не только архивные данные, к числу которых могли бы быть отнесены деяния Вселенских Соборов, аи то, что приходится нам слышать во время совершения богослужения в православных храмах. Я имею в виду не одни только ектений с прошениями о благочестивейшем, самодержавнейшем Государе и не одни только торжественные молебствия с провозглашением многолетия Государю Императору. Всенощная служба, воскресная и праздничная, заканчивается молитвой: «Утверди, Боже, Благочестивейшаго Государя... святую православную веру, православные христианы во век века». На повседневной утрене, вслед за двумя псалмами, которыми она начинается, читаются три молитвы: «Спаси, Господи, люди Твоя», «Вознесыйся на крест волею» и еще молитва к Пресвятой Богородице об укреплении Императора, которому Она повелела царствовать. В праздник Сретения Господня читается кондак: «Утробу девичу освятивший рождеством Твоим», который заканчивается словами: «но умири во бранех жительство и утверди Императора, Его же возлюбил еси, едине Человеколюбче». Между припевами к девятой песни канона в этот же праздник мы слышим: «о, Христе, всех царю, победы на враги верному рабу Твоему Императору нашему даруй». Люди, более меня сведущие в литургике, указали бы, может быть, и многое другое в наших богослужебных книгах. Но я должен обратить особенное внимание на тропарь: «Спаси, Господи, люди Твоя», который читается, как сказано, на повседневной утрене, поется во многих других случаях и, между прочим, в праздник Воздвижения Креста Христова. В этом тропаре моление о даровании Императору победы над врагами неразрывно // связывается с мыслью о благосостоянии христианского жительства, т. е. христианского церковного и государственного порядка под сенью креста Христова. Мне неизвестно, но зато, вероятно, известно знатокам современной церковной жизни на Востоке, поется ли и, если поется, то с какими изменениями, этот тропарь в великой Константинопольской Церкви (см. заметку проф. Н. Н. Глубоковского в «Прибавлении к Церковным Ведомостям» 1906 г., № 129, стр. 2320 а-б). В нем выражена та же мысль, которая засвидетельствована нам деяниями Вселенских Соборов, — мысль о неразрывной связи православного императора с христианской политией, сохраняемой силой креста, и мне представляется весьма сомнительной применимость этой мысли к турецкому султану, под политической или «светской» властью которого находится Константинопольская Церковь» ^:229-232.

защита Синодального периода

Суворов защищал в Предсоборном присутствии Синодальный строй от критики:

Говорить решительно о неканоничности существующего [Синодального] строя рискованно. Кто доказал это? Я бы назвал неканоническим порядок управления при русских патриархах, когда управляли Церковью бояре и боярские дети…

Если нужна реформа, то это не значит еще, что строй неканоничен.

основные труды

•  Суворов Н. С. О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному праву (1876)
•  Суворов Н. С. Вступительная лекция по церковному праву (1877)
•  Суворов Н. С. Римское папство до разделения церкви (1882)
•  Суворов Н. С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикция церкви в период вселенских соборов (1884)
•  Суворов Н. С. О происхождении и развитии русского раскола (1886)
•  Суворов Н. С. О гражданском браке (1887)
•  Суворов Н. С. Следы западно-католического церковного права в памятниках древнего русского права (1888)
•  Суворов Н. С. Вера и дела (1888)
•  Суворов Н. С. Заключение брака в Западной Европе в средние века (1888)
•  Суворов Н. С. О безбрачии, как о следствии расторжения брака по причине прелюбодеяния (1889)
•  Суворов Н. С. Христианская благотворительность в языческой Римской империи (1889)
•  Суворов Н. С. Учебник церковного права (1889 - 1890)
•  Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву (1892)
•  Суворов Н. С. К вопросу о западном влиянии на древнерусское право (1893)
•  Суворов Н. С. Архиерейский дом и епархия как юридические лица (1895)
•  Суворов Н. С. Центральная организация церкви как юридическое лицо (1895)
•  Суворов Н. С. Монастыри и церкви как юридические лица (1896)
•  Суворов Н. С. Курс церковного права (1898)
•  Суворов Н. С. Византийский папа: Из истории церковно-государственных отношений в Византии = Из «Учен. зап. Моск. ун-та. Отд. Юрид. фак.» 1902, вып. 20. — М.: Университетская типография, 1902. — 163 с.
•  Суворов Н. С. Вероятный состав древнейшего исповедного и покаянного устава в восточной церкви" (1902)
•  Суворов Н. С. Псковское церковное землевладение в XVI и XVII вв. (1905-1906)
•  Суворов Н. С. К вопросу о тайной исповеди и о духовниках в восточной церкви (1906)
•  Суворов Н. С. Лекции по истории философии права (1906)
•  Суворов Н. С. Объем дисциплинарного суда и юрисдикции церкви в период вселенских соборов (1906)
•  Суворов Н. С. Из истории развития церковно-правительственной власти: Разбор соч. П. В. Гидулянова о "Восточных патриархах в период четырех первых вселенских соборов" (1907)
•  Суворов Н. С. Лекции по энциклопедии права (1907)
•  Суворов Н. С. Замечания на Проект положения о поводах к разводу, составленный особым совещанием при св. Синоде (1908)

издания

•  Суворов Н. С. Лекции по истории философии права. — М.: URSS: Ленанд, 2015.
•  Суворов Н. С. Учебник церковного права / Под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. — М.: Зерцало-М, 2014.
•  Суворов Н. С. Средневековые университеты. — М.: URSS, 2014.
•  Суворов Н. С. О церковных наказаниях: опыт исследования по церковному праву. — М.: URSS, Либроком, 2011.
•  Суворов Н. С. Средневековые университеты. — М.: URSS, 2011.
•  Суворов Н. С. Учебник церковного права / Под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. — М.: Зерцало, 2004.
•  Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву. — М.: Статут, 2000.

источники

•  Гидулянов П. Николай Семенович Суворов. Из отчета Императорского Московского Университета за 1909 г. — М., 1910.
•  Дорская А. А. Юридическое наследие Николая Семеновича Суворова // История государства и права. — 2009. — № 13.
•  Тарасова В. А. Высшая духовная школа в России в конце XIX - начале XX века. История императорских православных духовных академий. — М.: Новый хронограф, 2005.
•  Томсинов В. Николай Семенович Суворов (1848–1909). Биографический очерк // Суворов Н. С. Учебник церковного права. — М.: Зерцало, 2004. — С. XIII–XXII.

---

Сноски

---