Насмешка
Приём гностического диалога, разновидность злонамеренного использования примышления. Связана с жестокостью.
Насмешка характерна для гностика, который находится (как ему представляется) между двумя мирами, первой и второй реальностью. Причем примирение второй реальности с первой еще представляется делом легким.
определение
Бесстыдство позволяет человеку злоупотреблять дарованной Богом способностью примышления.
| Текст цитаты | |
|---|---|
| Иоанн Дамаскин 1913, 114-115 | Слово epinoia (примышление), при правильном его понимании, имеет два значения. Во-первых, это есть как бы некое размышление и углубление, упрощающее и проясняющее целостный и нерасчлененный взгляд на вещи и знание о них. Так, то что для чувств представляется простым, тщательному исследованию открывается как сложное и разнообразное: например, человек, непосредственно кажущийся простым, при более глубоком исследовании понимается двусоставным, состоящим из души и тела. Во-вторых, это есть вымысел, создающий путем соединения чувства и фантазии из существующего несуществующее. |
применение
Применяется в споре, в частности, когда оппоненту вменяется вымышленная позиция.
множественное насмешки
Употребление личного местоимения первого лица множественного числа (и соотв. глагольной формы) для обозначения лица, к которому обращена речь, с оттенком фамильярности, недовольства или пренебрежения. Например: «Мы сегодня покапризничали немного» (о ребенке и т. п.); «Выбросили сто рублей, а теперь жалеем пятачка?»[1].
в речи мастеров
Мастером насмешки был Вольтер.
Вольтер не был систематическим мыслителем. Он не излагает систему понятий и аксиом, которые могли бы послужить основой для его атаки на христианские символы и прежде всего понятия христианской антропологии. Его атака приняла форму памфлетов против конкретных фактов преследования, афористических заметок, ядовитого остроумия, сарказма и сатиры… Форма нападения глубоко связана с содержанием его сочинений. Вольтер не нуждается в систематическом изложении, потому что он оснащен мнениями. В его лице мы впервые встречаем тип человека, который находится на вершине века, причем сам век считает себя наивысшей точкой цивилизации[2].
Сила Вольтера находится в сумеречной зане поведенческих добродетелей, как это типично для человека, который утратил веру в той мере, чтобы видеть ее недостатки со стороны и нападать на них без всяких угрызений совести. В то же время такой человек еще недостаточно полон содержанием новой веры, чтобы устанавливать ее законы с властью, но достаточно для того, чтобы умело и мужественно бороться за новую веру. Такая промежуточная позиция порождает критический стиль сочетающий нападение, проповедь и защиту, сарказм и сатиру, стиль, который Вольтер развил до совершенства. Это реальность не духа, а между духами, мимолетный момент, когда человек воображает, что, отбросив старый дух, он может освободиться от зла, которое неизбежно сопровождает жизнь духа в мире, и что новый дух сотворит безгрешный мир[2].
источники
Сноски