Соловьев Владимир Сергеевич/Сочинения/Чтения о богочеловечестве

(1878) - 12 чтений Владимира Соловьева в аудитории музея Прикладных знаний в Москве.

история

Владимир Соловьев огласил 12 чтений о богочеловечестве в аудитории музея Прикладных знаний с 29 января по 24 марта 1878.

«Чтения о богочеловечестве» были впервые опубликованы частично по записи на слух Г. Соболевым в «Церковном вестнике» (4 февраля – 8 апреля 1878). Затем авторизованную версию «Чтений» напечатало «Православное обозрение» (март 1878 – сентябрь 1880). В 1881 опубликован отдельный оттиск: Москва, Катков.

основные темы

В «Чтениях» впервые после Александра Бухарева (бывший архимандрит Феодор) заявлено своеобразное холистическое учение о Боговоплощении, которое необходимо требовало спасения всего человеческого, и даже всего материального и духовного мира, как целого. При этом спасение, понимаемое весьма неортодоксально, должно быть даровано людям независимо от веры во Христа и принадлежности к Православной Церкви, а предметам одушевленным или неодушевленным – независимо от их принадлежности к роду человеческому.

всеединство

В духе философии Спинозы Владимир Соловьев исходит из непосредственного совпадения действительности с миром Божиим, то есть с Богом. Он допускает единственное, и метафизически бессмысленное, уточнение – со всей реальностью: «Реальность всего, всеобщая или всецелая реальность, есть реальность Того, Кто есть все,- реальность Божия». И обратно: «Все в положительном смысле или единство всех составляет собственное содержание, предмет или объективную сущность Бога» . Отношения между Богом и миром объявляются эквивалентными: Бог – это весь мир, а весь мир есть Бог.

Таким образом, Богопочитание отменяется во имя имманентного процесса слияния мира в природное единство, поскольку, для Владимира Соловьева, Безусловное Начало (то есть Бог) «есть ничто, так как оно не есть что-нибудь, не есть какое-нибудь определенное, ограниченное бытие или существо наряду с другими существами,- так как оно выше всякого определения, так как оно свободно от всего» . Как мы видим, это признание свободы Божества от всяких определений не мешает Владимиру Соловьеву определять Бога как «ничто».

Природное единство мира принимается за основание и одновременно полагается в качестве цели, что является теоретическим преступлением — псевдологией: «Религия есть воссоединение человека и мира с безусловным и всецелым началом… Воссоединение, или религия, состоит в приведении всех стихий человеческого бытия, всех частных начал и сил человечества в правильное отношение к безусловному центральному началу, а через него и в нем к правильному согласному отношению их между собою» .

Или даже так: «Вера в себя, вера в человеческую личность есть вместе с тем вера в Бога, ибо Божество принадлежит человеку и Богу, с той разницей, что Богу принадлежит оно в вечной действительности, а человеком только достигается, только получается, в данном же состоянии есть только возможность, только стремление» . Для Владимира Соловьева, Божество есть действительное и наличное всеединство, а человек может слиться со всеединством (capax Dei), и в этом различие между Богом и человеком. Христианам предлагается поверить в потенциальную и осуществляемую в ходе исторического прогресса всецелостность человека с миром земным и Божественным.

«зло» как разделение

Поэтому в нравственном плане нет никакого зла и лжи, кроме разделения: «Это-то ненормальное отношение ко всему, это исключительное самоутверждение или эгоизм, всесильный в практической жизни, хотя бы и отвергаемый в теории, это противопоставление себя всем другим и практическое отрицание этих других – и является коренным злом нашей природы» .

Согласно гностической схеме Владимира Соловьева, это зло происходит из Божественного предвечного всеединства, которое несло в себе семена раздора: «Первоначальное происхождение зла может иметь место лишь в области вечного доприродного мира» . Владимир Соловьев предлагает чисто мифологическое описание распада доприродного всеединства: «С обособлением же мировой души, когда она, возбуждая в себе свою особенную волю, тем самым отделяется ото всего,- частные элементы всемирного организма теряют в ней свою общую связь и, предоставленные самим себе, обрекаются на разрозненное эгоистическое существование, корень которого есть зло, а плод – страдание. Таким образом, вся тварь подвергается суете и рабству тления не добровольно, а по воле подвергнувшего ее, то есть мировой души как единого свободного начала природной жизни» .

созидание Царства Божия на земле

Сейчас же мы все находимся внутри исторического процесса воссоздания Царства Божия, в котором «ни один из моментов религиозного процесса не может быть сам по себе ложью или заблуждением» . Поэтому всякая религия, сколь угодно нелепая и чудовищная, содержит в себе якобы начало всеединства. Религия есть стремление к всецелому природному бытию, и поэтому должна сама быть частью всецелого, то есть не иметь в себе никаких материальных разделений или догматических отдельных положений.

То есть, конечно, эти «моменты религиозного процесса» на деле были отдельными, противоречат друг другу и друг с другом совершенно несовместимы. Этот исторический факт Владимир Соловьев не отрицает, но требует сегодня отрицать эту их отдельность во имя служения примирения. «В развитии религии ложь и заблуждение заключаются не в содержании (выд. нами.- Ред) какой бы то ни было из ступеней этого развития, а в исключительном утверждении одной из них и в отрицании ради и во имя ее всех других. Иными словами, ложь и заблуждение являются в бессильном стремлении задержать и остановить религиозный процесс» .

Согласно Владимиру Соловьеву, мы должны признавать экуменическое единство всех религий независимо от их содержания, и единственным преступлением в области религии может быть исключительное утверждение одной из религий и в отрицании ради и во имя нее всех других. Любопытно, но для Владимира Соловьева существенно именно декларативное признание единства вер, которого, как он признает, в действительности никогда не было и еще нет, и которое наступит лишь в Царстве Божием, где вообще всё сольется со всем.

Поэтому на практике, и даже, скорее, в политике, «религиозное начало является как единственно действительное осуществление свободы, равенства и братства» . В политическом плане Владимир Соловьев настаивает на недопустимости всякого разделения и насилия: «Если в Христианстве Бог признается как любовь, разум и свободный дух, то этим исключается всякое насилие и рабство» . Эта чисто словесная декларация либерализма объявляется общеобязательной для христиан, их прямым религиозным долгом. Отсюда следует и то, что в это всеединство и в эту заповедь о братстве включены все, кроме православных христиан, «бессильно стремящихся задержать и остановить религиозный процесс» .

Здесь наблюдается сомнительная диалектика, которая легла, например, в основу мирологии: с одной стороны, религиозное начало есть часть объективного и неизбежного процесса примирения, а с другой, оно служит безразличному слиянию всего природного мира во всеединство. Это позволяет утверждать, что религиозное духовное начало в учении Соловьева не уничтожается. Однако на деле перед религией ставятся такие цели, которые ведут к ее растворению в природном монолите. Проверка истинности миротворческих намерений последователей Владимира Соловьева наступает в отношении людей имеющих отдельные убеждения, например, православные. Они, согласно диалектике Владимира Соловьева, не действуют в пользу всеединства, и, следовательно, к ним не относится заповедь о свободе, равенстве и братстве.

С точки зрения Владимира Соловьева, «двух одинаково самостоятельных, двух верховных начал в жизни человека очевидно быть не может» . Отсюда делается вывод не о необходимости для христианина отречься от мира. Напротив, Владимир Соловьев объявляет Христианскую государственность несовершенной сравнительно с целями Христианской Церкви, и поэтому требует, чтобы государство было превзойдено. То есть он рассматривает все с точки зрения всеединства и поэтому осуждает государство как несовершенную Церковь. В дальнейшем это утверждение можно оборачивать как угодно: в пользу теократии или в пользу служения государству не за страх, а за совесть, - но так и не встать на собственно христианскую точку зрения.

Действие человека признается Владимиром Соловьевым одинаково религиозным, что бы он и в какой бы сфере ни делал – это все деятельность в поле всеединства, то есть жизни Божественной. Так религия растворяется во множестве временных мирских попечений, то есть в многоделании.

отрицание личности

Владимир Соловьев признает самоценность личности, поскольку в духе герметизма признает душу – частицей Божества, то есть всеединства. Для него «личность человеческая имеет безусловное значение. Человеческая личность только потому может свободно, изнутри соединяться с Божественным началом, что она сама в известном смысле божественна, или точнее – причастна Божеству» . Однако трудно оценить, насколько велико это безусловное значение личности.

Владимир Соловьев уточняет, что для него вообще всё безразлично причастно Божеству, и поэтому «существа не имеют подлинного бытия в своей отдельности или в безусловном обособлении» . Он говорит: «Множественность существ не есть множественность безусловно отдельных единиц, а лишь множественность элементов одной органической системы, обусловленной существенным единством их общего начала» . Более того, Владимир Соловьев вообще отрицает личное самосознание: «"Я", как только акт самосознания, лишено само по себе всякого содержания, есть только светлая точка в смутном потоке психических состояний» . То есть он не только не признает никакого отдельного значения личности, но и отрицает ее самое.

Эту же диалектику мы встречаем в марксизме, мирологии, и вообще во всех учениях, признающих монистическую тотальность мира. С одной стороны, личность имеет безусловное значение (какое?), а с другой – ее просто не существует, а существует в подлинном смысле слова только класс, коллектив, община, человечество. Согласен с этим и Владимир Соловьев, для которого всякого рода коллективы и общности суть образы единственной истины, то есть всеединства.

опытное познание

В отношении методики Владимира Соловьевым предлагается лишь опытное феноменалистское познание, то есть деятельное участие в делах мира: «Разум вообще по существу своему не есть орган для познавания какой бы то ни было фактической действительности. Всякая фактическая действительность, очевидно, познается только действительным опытом» . Отметим последовательность во взглядах Владимира Соловьева: если личность не существует, то и разум ничего не познает.

учение о Боговоплощении

Боговоплощение признается Владимиром Соловьевым в качестве этапа достижения всеединства, при этом Христос соединяется с (потенциальным) всецелым человечеством – Софией. «Если в Божественном Существе – в Христе первое, или производящее, единство есть собственно Божество – Бог как действующая сила, или Логос, и если, таким образом, в этом первом единстве мы имеем Христа как собственное Божественное Существо, то второе, произведенное единство, которому мы дали мистическое имя Софии, есть начало человечества, есть идеальный или нормальный человек. И Христос, в этом единстве причастный человеческому началу, есть человек, или, по выражению Священного Писания, второй Адам» .

Развивая эту свою гностическую антихристианскую мысль, Владимир Соловьев приходит к мысли, что Христос – не Личность: «Что же это за идеальный человек?.. это есть универсальное и вместе с тем индивидуальное существо, заключающее в себе все эти особи действительно. Каждый из нас, каждое человеческое существо существенно и действительно коренится и участвует в универсальном или абсолютном человеке» . «Как под первым Адамом, натуральным, разумеется не отдельное только лицо наряду с другими лицами, а всеединая личность, заключающая в себе все природное человечество, так и второй Адам не есть только это индивидуальное Существо, но вместе с тем и универсальное, обнимающее собою все возрожденное, духовное человечество» .

Из гностического учения о том, что «каждое человеческое существо существенно и действительно коренится и участвует» во Христе , а Христос понимается при этом как индивидуальное и универсальное существо, следует ряд закономерных выводов.

Боговоплощение утрачивает религиозное значение и становится частью исторического процесса, одним из многих этапов развития всеединства. В этом смысле для Владимира Соловьева Боговоплощение отнюдь не чудесно, не сверхъестественно (поскольку ничего сверхъестественного внутри всеединства быть не может):

«Воплощение Божества не есть что-нибудь чудесное в собственном смысле, то есть не есть нечто чуждое общему порядку бытия, а, напротив, существенно связано со всей историей мира и человечества, есть нечто подготовляемое и логически следующее из этой истории. Воплощается в Иисусе не трансцендентный Бог, не абсолютная в себе замкнутая полнота бытия (что было бы невозможно), а воплощается Бог-Слово, то есть проявляющееся во вне, действующее на периферии бытия начало, и его личное воплощение в индивидуальном человеке есть лишь последнее звено длинного ряда других воплощений, физических и исторических.- это явление Бога во плоти человеческой есть лишь более полная, совершенная теофания в ряду других неполных подготовительных и преобразовательных теофаний» .

Владимир Соловьев приходит к заключению о том, что «воплощение Божества не только возможно, но и существенно входит в общий план мироздания» . Тем самым он совершенно выходит за пределы Христианства, и предлагает свой вариант гностической веры, которая ничем не отличается от господствующего в мире неверия и нечестия.

источники

• Половинкин Сергей. Вл. Соловьев и Л. М. Лопатин: еще один пример дружбы-вражды // Владимир Соловьев и культура Серебряного века. Ред. А. А. Тахо-Годи. М.: Наука, 2005

• Помазанский Михаил о. Догмат Халкидонского Собора и его истолкование в религиозной философии Вл. С. Соловьева и его школы // Православный путь, 1951

• Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве // Сочинения в 2-х томах. М.: Правда, 1989. Т. 2

---

Сноски

---