Третья реальность
Мифологема Нового времени. Иначе: третья сущность.
определение
В духе посюстороннего мистицизма правый модернизм ожидает, что из сочетания несочетаемых должна родиться «третья сущность». Согласно Новалису, «подлинное соединение происходит в третьей сущности, которая есть каждое из двух и одновременно больше их вместе взятых». Сюда же относится «третий путь» и др. право-модернистские фантомы.
Рассуждая о Церкви, Гегель указывает, что этот взгляд на самое себя со стороны есть путь к объективации, опредмечиванию духовного: «Для общины необходимо, чтобы мысль, идея стала предметной» [1]. Здесь естественно возникает фантом третьей реальности, поскольку коллектив обладает самим собой и взирает на себя со стороны, как на нечто третье. Это третье и есть самосознание общины, которое мы систематически встречаем у о. Ш.: «Единство в этой бесконечной любви... есть единство исключительно в духе. Эта любовь есть понятие самого духа... Но эта высота есть для субъекта вместе с тем бесконечная близость, она есть нечто его собственное, нечто ему принадлежащее, и, таким образом, то, что сначала объединяет индивидуумов как нечто третье, есть также то, что составляет их истинное самосознание, их самое внутреннее и самое собственное» [1].
В «философии жизни» исчезает различие между порядком и беспорядком, космосом и хаосом. “Жизнь” – это еще одна «третья сущность», то есть одновременно энтропия и экстропия, распад и самопостроение.
В идеологии о. Александра Шмемана в роли «третьей реальности» выступает мифологизированное «Царствие Божие», которое объединяет в себе Церковь и мир. Он предлагает взамен некую более высокую «третью реальность», объединяющую собой Церковь и мир, и дает этой «реальности» имя «Царствия Божия».
Надо сказать сразу и прямо, что «третья реальность», обнимающая собою Церковь и мир, соединяющая в одно целое: 1) опыт, 2) источник опыта (под которым вроде бы должен подразумеваться Бог, но понимается «весь мир») и 3) содержание опыта (что бы это ни было), есть фантом, и фантом весьма вредный, поскольку устраняет необходимость догматической веры.
Твердо и в то же время невнятно о. Шмеман различает реальность от доктрины: «Бесконечно превосходя „реальности“ Церкви и „мира“, она («третья реальность». – Ред.) открывает христианской вере „область касательства“ каждой из них, а следовательно, единственно-неизменный принцип и критерий их различения, равно как и соотнесения друг с другом. Эта реальность есть Царство Божие, провозглашение которого именно как реальности, а не как идеи или доктрины является центральным моментом Евангелия, а лучше сказать, само есть Евангелие, и в то же время вечный горизонт, источник и содержание христианского опыта» [2]. Перед лицом этой «третьей реальности» бледнеет и уходит в тень учение Спасителя и учение апостолов и Святых Отцов. В самом деле, это уже не слова Христа, доктрина или идея, а «Само Евангелие», понимаемое как неразложимая тотальность, выше которой во вселенной о. Александра Шмемана нет ничего.
глоссы
Третья сущность, Из сочетания несочетаемых должна родиться третья сущность, Подлинное соединение происходит в третьей сущности, которая есть каждое из двух и одновременно больше их вместе взятых
источники
- Вершилло, Роман. Мировоззрение протоиерея Александра Шмемана. — М.: Антимодернизм.ру, 2015.
Сноски
- ↑ 1,0 1,1 Гегель, Георг Вильгельм Фридрих. Лекции по философии религии // Философия религии: В 2-х т. — М.: Мысль, 1977. — Т. 2.
- ↑ Шмеман, Александр о. Церковь, мир, миссия: Мысли о Православии на Западе / Пер. Ю. С. Терентьева. — М.: ПСТБИ, 1996.
