Voegelin 1975, 69

В конфликте с христианской традицией новая религиозность выражается в извращении направления, в котором ищут realissimum (истинно Сущее). Новое отношение стало заметно при жизни Гоббса, когда направление к высшему благу подменяется стремлением избежать наивысшего зла, то есть гражданской войны. Извращение направления теперь устанавливается под именем «генеалогии» как главный инструмент для объяснения внутреннего устройства человеческой природы. В материалистическом, сенсуалистском или гедонистском вариантах - структура человеческой природы объясняется генетически, как производное от физической или биологической субстанции в самом нижне уровне существования. Внутренняя структура человека более не упорядочена в направлении к трансцендентальной цели, но должна объясняться действиями физической чувственности или механизма «удовольствие-боль». Это извращение направления становится с этого момента символом антихристианской антропологии в политике - принимает ли она форму экономического материализма, биологизма или психологизма. С самым важным извращением, извращением Марксом гегелевского идеализма, нам придется разобраться подробно несколько ниже.

Извращение направления сопровождается извращением идеи порядка: беспорядок страстей теперь принимается как нормальный порядок человеческой души. Как таковая, проблема извращения имеет давнюю историю. Уже в «Поликратике» Иоанна Солсберийского можно обнаружить зарождающуюся психологию homo politicus, человека светской страсти, как нормального типа человека. Во всей своей важности проблема была осознана в XVII веке Гоббсом и Паскалем. Для безумия раздутого эго Гоббс находит практическое решение в Левиафане, сокрушающем царство гордых; Паскаль пытается пробудить внимание к жизни страстей как развлечения и советует возвращение к жизни в общении с Богом. Оба аналитика беспорядка страстей все еще понимают, что беспорядок это все же беспорядок - хотя у Гоббса мы уже видим опасную попытку заменить духовный процесс покаяния внешним процессом подчинения власти государства. Гельвеций возобновляет анализ страстей, но в его анализе страсти утратили свой характер источника беспорядка души и становятся основной силой, на которой должен основываться весь порядок в поведении человека. Возвращение к основе бытия и к опыту ничтожества твари утратили свои функции в порядке души.

Оригинальный текст (англ.)  

In the conflict with the Christian tradition the new religiousness expresses itself through the inversion of the direction in which the realissimum of existence is to be sought. The new attitude had become visible by the time of Hobbes when the orientation toward a summum bonum was replaced by the flight from the summum malum of death in civil war. The inversion of direction becomes now established, under the title of genealogy, as the principal instrument for interpreting the internal order of human nature. Whether it be the materialistic, the sensualistic, or the hedonistic variants-the strata of human nature are interpreted genetically as derivatives of a physical or biological substance at the bottom of existence. The internal structure of man is no longer ordered toward a transcendental aim but is to be explained by the operations of physical sensibility or of a pleasure-pain mechanism. This inversion of direction becomes from now on the symbol of the anti-Christian anthropology in politics-whether it assumes the form of economic materialism, or of biologism, or of psychologism. With the most important inversion, the inversion of Hegel's idealism by Marx, we shall have to deal in some detail in a later context.
The inversion of direction is accompanied by the perversion of the idea of order: the disorder of passions is accepted as the normal order of the human soul. The problem of perversion as such is of long standing. As far back as in the Policraticus of John of Salisbury, one can observe an incipient psychology of the homo politicus, the man of secular passion, as the normal type of man. The problem is realized in its full importance in the seventeenth century by Hobbes and Pascal. To the madness of the inflated ego Hobbes finds the practical answer of crushing the proud by the Leviathan; Pascal tries to awaken the insight into the life of passion as divertissement and counsels the return to a life in communion with God. Both analysts of the disorder of passion still recognize the disorder as such - though in Hobbes we already see the dangerous attempt to replace the spiritual process of contrition by the external process of submission to governmental power. Helvetius resumes the analysis of passion but in his treatment the passions have lost their character as a source of disorder in the soul and have become the fundamental force on which all order in the conduct of man has to rely. The return to the ground of existence and to the experience of creaturely nothingness have lost their function in the order of the soul.

— Фогелен Эрих

• Темы: Извращение направления
• Предметы: Паскаль Блез, Гоббс Томас, Иоанн Солсберийский, Гельвеций Клод Адриан
• Источник: From Enlightenment to Revolution. Durham, N.C: Duke University Press, 1975.