Василий Великий 1911 Т. 1, 464-467

Желал бы, впрочем, спросить у него: что значит это самое слово: «примышление» (epinoia)? Ужели это имя совершенно ничего не означает, и есть один звук, понапрасну срывающийся с языка? Но подобное этому лучше было бы назвать не примышлением, а бредом и пустословием. Если же согласиться, что примышление означает нечто, но только совершенно ложное и несуществующее, как например в баснотворстве воображение каких-нибудь кентавров или химеры, то как же означаемая ложь исчезает вместе с гортанным звуком? Хотя слово совершенно разливается в воздухе, однако же ложные понятия // С. 465 остаются в мысли….вместе с произнесением слова не уничтожаются и представления. Ибо весьма справедливо было бы говорить ложь, если бы сама природа лжи истреблялась тем, что ложь выговорена…

Остается показать, как и о каких предметах пользуется примышлением общее обыкновение, и как употребление его принято Божиим словом.

Видим, что, когда при внезапном устремлении ума представляющееся простым и единичным, при подробнейшем исследовании, оказывается разнообразным, тогда об этом множественном, удоборазделяемом мыслью по общему словоупотреблению говорится, что оно удоборазделяемо одним «примышлением». Например, с первого взгляда кажется тело простым, но приходит на помощь разум и показывает, что оно многообразно, примышлением своим разлагая его на входящие в состав: его цвет, очертание, упорство, величину и прочее. И о предметах, вовсе не имеющих самостоятельности, но воображаемых по какому-то живописанию ума и одному представлению мысленному, какое построевают по примышлению баснотворцы и живописцы на удивление людям, по общему обыкновению говорится, что и они умопредставляемы".

Евномий все понятия относит к последнему виду примышления, кроме «нерожденный». "Ибо говорит, что примышление ничего не означает, даже и ложного, но есть имя без всякого значения и имеющее самостоятельность в одном произношении голосом. Между тем это имя «примышление» прилагать к одним пустым и не имеющим самостоятельности представлениям вовсе несправедливо, потому что примышлением также называется подробнейшее и точнейшее обдумывание представленного, которое следует за первым чувственным представлением, почему в общем употреблении и называется оно размышлением (epilogizmos), хотя не собственно. Например: у всякого есть простое представление о хлебном зерне, по которому узнаем видимое нами. Но при тщательном исследовании сего зерна входит в рассмотрение многое, и даются зерну различные именования, обозначающие представляемое. Ибо одно и то же зерно называем то плодом, то семенем, то еще пищею; плодом — как цель предшествовавшего земледелия,; семенем — как начало будущего; пищею — как нечто пригодное к приращению // С. 466 тела у вкушающего. Каждое из сих сказуемых и по примышлении умопредставляется, и не исчезает вместе с гортанным звуком, но представления эти укореняются в душе помыслившего. Одним словом, обо всем, что познается чувством и в подлежащем кажется чем-то простым, но по умозрению принимает различные понятия, говорится, что оно умопредставляемо по примышлению.

И в Божьем слове находим, что подобным образом употребляется «примышление»… Господь наш Иисус Христос, в тех местах, где говорит о Себе, открывая людям человеколюбие Божества и благодать домостроительства, обозначил это различными свойствами, в Нем Самом умопредставляемыми, называя Себя дверью (Ин. 10:9), путем (14:6), хлебом (6:51), лозой виноградной (15:1), пастырем (10:11), светом (8:12), не потому что Он многоименен, ибо не все имена имеют между собой одно и то же значение, и иное значение света, иное — лозы виноградной, иное — пути, иное — пастыря, но потому что в подлежащем будучи единым, одной простой и несложной сущностью, именует Себя в одном месте так, в другом иначе, применяя к Себе по примышлениям названия между собой различные. Ибо, по различию действований и по различному отношению к облагодетельствованным, прилагает Себе и разные имена… Таким образом, кто рассмотрит каждое из этих имен, тот найдет различные примышления, тогда как во всех, по сущности, одно подлежащее…

Что несообразного, если и о Боге всяческих возьмется что (либо) также по примышлению, и, во-первых, то самое, около чего обращается наше слово? Ибо нигде не найдем, чтобы иначе употреблялось слово «нерожденное». Говорим, что Бог всяческих нетленен и нерожден, называя Его сими именами по различным применениям. Ибо, когда обращаем взор на прошедшие века, и находим, что жизнь Бога простирается // С. 467 далее всякого начала, тогда называем Бога «нерожденным»; а когда простираемся умом в грядущие века, тогда никаким пределом необъемлемого, беспредельного, бесконечного, называем «нетленным». Посему, как нескончаемость жизни называется «нетлением», так безначальность ее — «нерожденностью», если то и другое умопредставляем примышлением. Какое же понятие прекословит тому, чтобы и оба эти именования («нерожденный» и «нетленный») были примышлены, и исповедуемо было то, что действительно принадлежит Богу? Но Евномий, как совершенно противоборствующие и непримиримые, разделяет между собой два эти действия, именно: наименовать Бога чем-нибудь по примышлению, и исповедать Его тем, что Он действительно.

— Василий Великий св.

• Темы: Анализ
• Источник: Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия // Творения: В 3-х т. СПб., 1911. Т. 1.